Цитат от писмо на Оптинския старец Макарий:
“Фанатизмът ограничава способността на човека да мисли, докато истинната вяра дава свобода на човека. Тази свобода се проявява в твърдостта на човека във всички възможни случаи, в щастието и в скръбта.”
Към това отец Серфим (Роуз) само допълва в свое писмо:
"Тази свобода е отличителният белег на нашето Православие..."
Ето това е - кратко и ясно!
Достоевский Ф. М., Дневник писателя. Ноябрь, 1877 года.
III. ОДНО СОВСЕМ ОСОБОЕ СЛОВЦО О СЛАВЯНАХ, КОТОРОЕ МНЕ ДАВНО ХОТЕЛОСЬ
СКАЗАТЬ
Кстати, скажу одно особое словцо о славянах и о славянском вопросе. И
давно мне хотелось сказать его. Теперь же именно заговорили вдруг у нас все
о скорой возможности мира, то есть, стало быть, о скорой возможности хоть
сколько-нибудь разрешить и славянский вопрос. Дадим же волю нашей фантазии
и представим вдруг, что всё дело кончено, что настояниями и кровью России
славяне уже освобождены, мало того, что турецкой империи уже не существует
и что Балканский полуостров свободен и живет новою жизнью. Разумеется,
трудно предречь, в какой именно форме, до последних подробностей, явится
эта свобода славян хоть на первый раз, - то есть будет ли это какая-нибудь
федерация между освобожденными мелкими племенами (NB. Федерации, кажется,
еще очень, очень долго не будет) или явятся небольшие отдельные владения в
виде маленьких государств, с призванными из разных владетельных домов
государями? Нельзя также представить: расширится ли наконец в границах
своих Сербия или Австрия тому воспрепятствует, в каком объеме явится
Болгария, что станется с Герцеговиной, Боснией, в какие отношения станут с
новоосвобожденными славянскими народцами, например, румыны или греки даже,
- константинопольские греки и те, другие, афинские греки? Будут ли,
наконец, все эти земли и землицы вполне независимы или будут находиться под
покровительством и надзором "европейского концерта держав", в том числе и
России (я думаю, сами эти народики все непременно выпросят себе европейский
концерт, хоть вместе с Россией, но единственно в виде покровительства их от
властолюбия России) - всё это невозможно решить заранее в точности, и я не
берусь разрешать. Но, однако, возможно и теперь - наверно знать две вещи:
1) что скоро или опять не скоро, а все славянские племена Балканского
полуострова непременно в конце концов освободятся от ига турок и заживут
новою, свободною и, может быть, независимою жизнью, и 2) ... Вот это-то
второе, что наверно, вернейшим образом случится и сбудется, мне и хотелось
давно высказать.это второе состоит в том, что, по внутреннему убеждению моему,
самому полному и непреодолимому, - не будет у России, и никогда еще не
было, таких ненавистников, завистников, клеветников и даже явных врагов,
как все эти славянские племена, чуть только их Россия освободит, а Европа
согласится признать их освобожденными! И пусть не возражают мне, не
оспаривают, не кричат на меня, что я преувеличиваю и что я ненавистник
славян! Я, напротив, очень люблю славян, но я и защищаться не буду, потому
что знаю, что всё точно так именно сбудется, как я говорю, и не по низкому,
неблагодарному, будто бы, характеру славян, совсем нет, - у них характер в
этом смысле как у всех, - а именно потому, что такие вещи на свете иначе и
происходить не могут. Распространяться не буду, но знаю, что нам отнюдь не
надо требовать с славян благодарности, к этому нам надо приготовиться
вперед. Начнут же они, по освобождении, свою новую жизнь, повторяю, именно
с того, что выпросят себе у Европы, у Англии и Германии, например,
ручательство и покровительство их свободе, и хоть в концерте европейских
держав будет и Россия, но они именно в защиту от России это и сделают.
Начнут они непременно с того, что внутри себя, если не прямо вслух, объявят
себе и убедят себя в том, что России они не обязаны ни малейшею
благодарностью, напротив, что от властолюбия России они едва спаслись при
заключении мира вмешательством европейского концерта, а не вмешайся Европа,
так Россия, отняв их у турок, проглотила бы их тотчас же, "имея в виду
расширение границ и основание великой Всеславянской империи на порабощении
славян жадному, хитрому и варварскому великорусскому племени". Долго, о,
долго еще они не в состоянии будут признать бескорыстия России и великого,
святого, неслыханного в мире поднятия ею знамени величайшей идеи, из тех
идей, которыми жив человек и без которых человечество, если эти идеи
перестанут жить в нем, - коченеет, калечится и умирает в язвах и в
бессилии. Нынешнюю, например, всенародную русскую войну, всего русского
народа, с царем во главе, подъятую против извергов за освобождение
несчастных народностей, - эту войну поняли ли наконец славяне теперь, как
вы думаете? Но о теперешнем моменте я говорить не стану, к тому же мы еще
нужны славянам, мы их освобождаем, но потом, когда освободим и они кое-как
устроятся, - признают они эту войну за великий подвиг, предпринятый для
освобождения их, решите-ка это? Да ни за что на свете не признают!
Напротив, выставят как политическую, а потом и научную истину, что не будь
во все эти сто лет освободительницы-России, так они бы давным-давно сами
сумели освободиться от турок, своею доблестью или помощию Европы, которая,
опять-таки не будь на свете России, не только бы не имела ничего против их
освобождения, но и сама освободила бы их.освободила бы их. Это хитрое учение наверно
существует у них уже и теперь, а впоследствии оно неминуемо разовьется у
них в научную и политическую аксиому. Мало того, даже о турках станут
говорить с большим уважением, чем об России. Может быть, целое столетие,
или еще более, они будут беспрерывно трепетать за свою свободу и бояться
властолюбия России; они будут заискивать перед европейскими государствами,
будут клеветать на Россию, сплетничать на нее и интриговать против нее. О,
я не говорю про отдельные лица: будут такие, которые поймут, что значила,
значит и будет значить Россия для них всегда. Они поймут всё величие и всю
святость дела России и великой идеи, знамя которой поставит она в
человечестве. Но люди эти, особенно вначале, явятся в таком жалком
меньшинстве, что будут подвергаться насмешкам, ненависти и даже
политическому гонению. Особенно приятно будет для освобожденных славян
высказывать и трубить на весь свет, что они племена образованные, способные
к самой высшей европейской культуре, тогда как Россия - страна варварская,
мрачный северный колосс, даже не чистой славянской крови, гонитель и
ненавистник европейской цивилизации. У них, конечно, явятся, с самого
начала, конституционное управление, парламенты, ответственные министры,
ораторы, речи. Их будет это чрезвычайно утешать и восхищать. Они будут в
упоении, читая о себе в парижских и в лондонских газетах телеграммы,
извещающие весь мир, что после долгой парламентской бури пало наконец
министерство в Болгарии и составилось новое из либерального большинства и
что какой-нибудь ихний Иван Чифтлик согласился наконец принять портфель
президента совета министров. России надо серьезно приготовиться к тому, что
все эти освобожденные славяне с упоением ринутся в Европу, до потери
личности своей заразятся европейскими формами, политическими и социальными,
и таким образом должны будут пережить целый и длинный период европеизма
прежде, чем постигнуть хоть что-нибудь в своем славянском значении и в
своем особом славянском призвании в среде человечества. Между собой эти
землицы будут вечно ссориться, вечно друг другу завидовать и друг против
друга интриговать. Разумеется, в минуту какой-нибудь серьезной беды они все
непременно обратятся к России за помощью. Как ни будут они ненавистничать,
сплетничать и клеветать на нас Европе, заигрывая с нею и уверяя ее в любви,
но чувствовать-то они всегда будут инстинктивно (конечно, в минуту беды, а
не раньше), что Европа естественный враг их единству, была им и всегда
останется, а что если они существуют на свете, то, конечно, потому, что
стоит огромный магнит - Россия, которая, неодолимо притягивая их всех к
себе, тем сдерживает их целость и единство. Будут даже и такие минуты,
когда они будут в состоянии почти уже сознательно согласиться, что не будь
России, великого восточного центра и великой влекущей силы, то единство их
мигом бы развалилось, рассеялось в клочки и даже так, что самая
национальность их исчезла бы в европейском океане, как исчезают несколько
отдельных капель воды в море. России надолго достанется тоска и забота
мирить их, вразумлять их и даже, может быть, обнажать за них меч при
случае. Разумеется, сейчас же представляется вопрос: в чем же тут выгода
России, из-за чего Россия билась за них сто лет, жертвовала кровью своею,
силами, деньгами? Неужто из-за того, чтоб пожать столько маленькой, смешной
ненависти и неблагодарности? О, конечно, Россия всё же всегда будет
сознавать, что центр славянского единства - это она, что если живут славяне
свободною национальною жизнию, то потому, что этого захотела и хочет она,
что совершила и создала всё она. Но какую же выгоду доставит России это
сознание, кроме трудов, досад и вечной заботы?
Ответ теперь труден и не может быть ясен.
Во-первых, у России, как нам всем известно, и мысли не будет, и быть
не должно никогда, чтобы расширить насчет славян свою территорию,
присоединить их к себе политически, наделать из их земель губерний и проч.
Все славяне подозревают Россию в этом стремлении даже теперь, равно как и
вся Европа, и будут подозревать еще сто лет вперед. Но да сохранит Бог
Россию от этих стремлений, и чем более она выкажет самого полного
политического бескорыстия относительно славян, тем вернее достигнет
объединения их около себя впоследствии, в веках, сто лет спустя. Доставив,
напротив, славянам, с самого начала, как можно более политической свободы и
устранив себя даже от всякого опекунства и надзора над ними и объявив им
только, что она всегда обнажит меч на тех, которые посягнут на их свободу и
национальность, Россия тем самым избавит себя от страшных забот и хлопот
поддерживать силою это опекунство и политическое влияние свое на славян,
им, конечно, ненавистное, а Европе всегда подозрительное. Но выказав
полнейшее бескорыстие, тем самым Россия и победит, и привлечет, наконец, к
себе славян; сначала в беде будут прибегать к ней, а потом, когда-нибудь,
воротятся к ней и прильнут к ней все, уже с полной, с детской
доверенностью. Все воротятся в родное гнездо. О, конечно, есть разные
ученые и поэтические даже воззрения и теперь в среде многих русских. Эти
русские ждут, что новые, освобожденные и воскресшие в новую жизнь
славянские народности с того и начнут, что прильнут к России, как к родной
матери и освободительнице, и что несомненно и в самом скором времени
привнесут много новых и еще не слыханных элементов в русскую жизнь,
расширят славянство России, душу России, повлияют даже на русский язык,
литературу, творчество, обогатят Россию духовно и укажут ей новые
горизонты. Признаюсь, мне всегда казалось это у нас лишь учеными
увлечениями; правда же в том, что, конечно, что-нибудь произойдет в этом
роде несомненно, но не ранее ста, например, лет, а пока, и, может быть, еще
целый век, России вовсе нечего будет брать у славян ни из идей их, ни из
литературы, и чтоб учить нас, все они страшно не доросли. Напротив, весь
этот век, может быть, придется России бороться с ограниченностью и
упорством славян, с их дурными привычками, с их несомненной и близкой
изменой славянству ради европейских форм политического и социального
устройства, на которые они жадно накинутся. После разрешения Славянского
вопроса России, очевидно, предстоит окончательное разрешение Восточного
вопроса. Долго еще не поймут теперешние славяне, что такое Восточный
вопрос! Да и славянского единения в братстве и согласии они не поймут тоже
очень долго. Объяснять им это беспрерывно, делом и великим примером будет
всегдашней задачей России впредь. Опять-таки скажут: для чего это всё,
наконец, и зачем брать России на себя такую заботу? Для чего: для того,
чтоб жить высшею жизнью, великою жизнью, светить миру великой, бескорыстной
и чистой идеей, воплотить и создать в конце концов великий и мощный
организм братского союза племен, создать этот организм не политическим
насилием, не мечом, а убеждением, примером, любовью, бескорыстием, светом;
вознести наконец всех малых сих до себя и до понятия ими материнского ее
призвания - вот цель России, вот и выгоды ее, если хотите. Если нации не
будут жить высшими, бескорыстными идеями и высшими целями служения
человечеству, а только будут служить одним своим "интересам", то погибнут
эти нации несомненно, окоченеют, обессилеют и умрут. А выше целей нет, как
те, которые поставит перед собой Россия, служа славянам бескорыстно и не
требуя от них благодарности, служа их нравственному (а не политическому
лишь) воссоединению в великое целое. Тогда только скажет всеславянство свое
новое целительное слово человечеству... Выше таких целей не бывает никаких
на свете. Стало быть, и "выгоднее" ничего не может быть для России, как
иметь всегда перед собой эти цели, всё более и более уяснять их себе самой
и всё более и более возвышаться духом в этой вечной, неустанной и
доблестной работе своей для человечества.
Будь окончание нынешней войны благополучно - и Россия несомненно
войдет в новый и высший фазис своего бытия...
Достоевский Ф. М., Дневник писателя. Ноябрь, 1877 год.
II. САМЫЙ ЛАКЕЙСКИЙ СЛУЧАЙ, КАКОЙ ТОЛЬКО МОЖЕТ БЫТЬ
Помните ли, господа, как еще летом, еще задолго до "Плевны", мы вдруг
вошли в Болгарию, явились за Балканами и онемели от негодования. То есть не
все, это первым делом надо заявить, даже далеко не половина, а гораздо
меньше, - но всё же вознегодовавших было значительное число и раздались
голоса. Голоса корреспондентов из армии и потом тотчас же голоса в нашей
прессе, особенно в петербургской. Это были горячие голоса, убежденные,
полные самого добродетельного негодования...
Всё дело вышло из-за того, что обладатели голосов этих шли, как
известно всему миру и особенно нам, спасать угнетенных, униженных,
раздавленных и измученных. Еще до объявления войны я, помню, читал в самых
серьезнейших из наших газет, при расчете о шансах войны и необходимо
предстоящих издержек, что, конечно, "вступив в Болгарию, нам придется
кормить не только нашу армию, но и болгарское население, умирающее с
голоду". Я это сам читал и могу указать, где читал, и вот, после такого-то
понятия о болгарах, об этих угнетенных, измученных, за которых мы пришли с
берегов Финского залива и всех русских рек отдавать свою кровь, - вдруг мы
увидели прелестные болгарские домики, кругом них садики, цветы, плоды,
скот, обработанную землю, родящую чуть не сторицею, и, в довершение всего,
по три православных церкви на одну мечеть, - это за веру-то угнетенных! "Да
как они смеют!" - загорелось мгновенно в обиженных сердцах иных
освободителей, и кровь обиды залила их щеки. "И к тому же мы их спасать
пришли, стало быть, они бы должны почти на коленках встречать. Но они не
стоят на коленках, они косятся, даже как будто и не рады нам! Это нам-то!
Хлеб-соль выносят, это правда, но косятся, косятся!.."
И поднялись голоса. Послушайте, господа, как вы думаете: вдруг вы
получаете или фальшивую или ложно понятую вами телеграмму о том, что
близкий вам человек, друг или брат ваш, лежит больной, где-то там ограблен,
или под вагон попал, или что-нибудь в этом роде. Вы бросаете все дела ваши
и мчитесь к несчастному брату, - и вдруг ничего не бывало: вы встречаете
человека, который здоровее вас, сидит за столом и обедает, с криком зовет
вас за стол и хохочет о фальшивой вашей тревоге, о вышедшем qui pro quo. 6
Любите вы иль даже не очень любите этого человека, но неужели вы
рассердитесь на него за то, что его не ограбили и что он не попал под
вагон? Главное за то, что у него такие красные щеки и что он так исправно
ест обед и пьет вино? Ведь не правда ли, что нет? Напротив, ведь вы
порадоваться еще должны, что он жив и здоровее вашего.
Ну, конечно, по человечеству немножко и рассердитесь, - но ведь не за
то же, что ему не перерезало колесами ноги? Ведь не пойдете же вы сейчас
из-за стола писать об нем корреспонденции и анекдоты, чернить его характер,
подмечать невыгодные черты... Ну, а ведь про болгар это делали. "У нас,
дескать, и зажиточный мужик так не питается, как этот угнетенный болгарин".
А другие так вывели потом, что русские-то и причиной всех несчастий
болгарских: что не грозили бы мы прежде, не зная дела, за угнетенного
болгарина турке и не пришли бы потом освобождать этих "ограбленных"
богачей, так жил бы болгарин до сих пор как у Христа за пазухой. Это и
теперь еще утверждают.
Я только с той стороны говорю, что нашу "деликатность" перед Европой и
наш просвещенный европеизм мы-таки умеем иногда наверстать по-своему у себя
дома, где Европа не видит уже нас и не смотрит, да и по-русски не понимает.
А Болгария - это ведь дома. Мы их освобождать пришли, значит, всё равно что
к себе пришли, они наши. У него там сад и имение, так ведь это имение всё
равно что мое; я, конечно, не возьму у него ничего, потому что я
благородный человек, да, правда, и власти не имею, но всё же он должен
чувствовать и навеки быть благодарным, потому что раз я к нему вошел, -
всё, что у него есть, это всё равно, что я ему подарил. Отнял у его
угнетателя турка, а ему возвратил. Должен же он понимать это... А тут вдруг
его никто и не угнетает - какая обидная неприятность, не правда ли?
А какое лакейство вместо просвещенной-то деликатности, не правда ли? И
какой смешной случай! Это самое комическое из наверстаний своего "у себя
дома" за тяготу неловкого мундира европейской деликатности, в котором мы
щеголяем перед Европой. Самый лакейский случай случился с этими пылкими
господами и застал довольно многих из нас совсем врасплох. Это уже
посерьезнее, чем врасплох подать пальто англичанину.
Потом всё обнаружилось, и истина открылась многим из вознегодовавших,
хотя не всем, до сих пор не всем. Обнаружилось, во-первых, что болгарин
ничем не виноват в том, что он трудолюбив и что земля его родит во сто
крат. Во-вторых, в том, что и "косился", он не виноват. Взять уж одно то,
что он четыре столетия - раб и, встречая новых господ, не верит, что они
ему братья, а верит только, что они ему новые господа, да сверх того еще
боится прежних господ и тяжело про себя думает: "А ну как те опять вернутся
да узнают, что я хлеб-соль подносил?" Ну вот от этих-то внутренних вопросов
он и косился - и ведь прав был, вполне угадал, бедняжка: после того как мы,
совершив наш первый, молодецкий натиск за Балканы, вдруг отретировались, -
пришли ведь к ним опять турки и что только им от них было - теперь уже
достояние всемирной истории! Эти красивые домики, эти посевы, сады, скот -
всё это было разграблено, обращено в пепел и стерто с лица земли. Не
десятками и не сотнями, а тысячами и десятками тысяч истреблялись болгары
огнем и мечом, дети их разрывались на части и умирали в муках, обесчещенные
жены и дочери были или избиты после позора, или уведены в плен на продажу,
а мужья - вот те самые, которые встречали русских, да сверх того и те
самые, которые никогда не встречали русских, но к которым могли
когда-нибудь прийти русские, - все они поплатились за русских на виселицах
и на кострах. Их прибивали мучившие их скоты на ночь за уши гвоздями к
забору, а наутро вешали всех до единого, заставляя одного из них вешать
прочих, и он, повесив десятка два виновных, кончал тем, что сам обязан был
повеситься в заключение при общем смехе мучивших их, сладострастных к
мучениям скотов, называемых турецкою нацией и которыми столь восхищались
потом иные из деликатнейших барынь наших...
NB. (Кстати, еще недавно, уже в половине ноября, писали из Пиргоса о
новых зверствах этих извергов. Когда, во время горячей бывшей там стычки,
турки временно оттеснили наших так, что мы не успели захватить наших
раненых солдат и офицеров, и когда потом, в тот же день к вечеру, опять
наши воротились на прежнее место, то нашли своих раненых солдат и офицеров
обкраденными, голыми, с отрезанными носами, ушами, губами, с вырезанными
животами и, наконец, обгорелыми в сожженных турками скирдах соломы и хлеба,
куда они предварительно перенесли живых наших раненых. Репрессалии,
конечно, жестокая вещь, тем более, что в сущности ни к чему не ведут, как и
сказал уже я раз в одном из предыдущих выпусков "Дневника", но строгость с
начальством этих скотов была бы не лишнею. Можно бы прямо объявить, вслух и
даже на всю Европу (пруссаки наверно бы сделали так, потому что они даже с
французами так точно делали по причинам в десять раз меньше уважительным,
чем те, которые имеем мы против воюющих с нами скотов), - что если
усмотрятся совершённые зверства, то ближайшие начальники тех турок, которые
совершили зверства, в случае взятия их в плен, будут судимы на месте
военным судом и подвержены смертной казни расстрелянием. Это, может быть, и
имело бы некоторое влияние на офицеров и пашей турецких. (NB. Мне кажется,
всегда можно бы было узнать, сейчас или потом, кто из турецких начальников
командовал, например, атакой у Пиргоса.) Такой сюрприз, вместо рессорных
экипажей, может быть, вразумил бы многих из них. Теперь же этот самый
"начальник", попавшись в плен и видя, как его встречают после зверств его,
прямо воображает, что он безмерно выше "поганого русского". Европейской
деликатности нашей и страху нашему перед Европой, поверьте, этот турок
никогда не поверит, да и не поймет этого вовсе, да и не вообразит этой
причины вовсе. Деликатный страх перед Европой есть чисто русское дело и
изобретение и не может быть понят никогда и никем. А потому, "если ты так
кланяешься мне", рассуждает турецкий начальник, "после того как я, может
быть, брату твоему родному вчера еще нос отрезать позволил, то, значит, ты
сам чувствуешь себя передо мною низшим, а меня высшим перед собой
человеком. Но точно так и должно быть, по воле Аллаха, и нет тут ничего
удивительного!" Вот что должен думать про себя пленный турецкий паша, и
непременно так думает.)
Таким образом, когда вознегодовавшие на болгар за то, что они хорошо
живут, дожили до печальной с ними развязки, то поневоле поняли, что
болгарская жизнь в сущности всего только одна декорация, что все эти домики
и садики, и жены, и дети, и несовершеннолетние мальчики и девочки в этих
домах - всё это в сущности принадлежит турку и берется им, когда он
захочет. Он и берет, и в мирное время берет, и во время процветания берет,
берет и деньгами и скотами, и женами и девочками, и если сверх того всё
продолжало оставаться в цветущем виде, то это потому только, что турок не
хотел разрушать вконец такую плодородную ниву, имея в виду и впредь
почерпать с нее. Напротив, дозволял временем и местами полное процветание,
именно для того, чтоб в свое время почерпать и почерпать...
Теперь, конечно, турки рассвирепели и истребляют Болгарию вконец. Они
жалеют, что не истребили вовсе. Если мы возьмем Плевно и замедлим двинуться
далее, то турки, видя, что, может быть, придется проститься навеки с
Болгарией, истребят всё, что только можно в ней истребить, пока есть еще
время. Замечательны два мнения: у нас утверждают мудрые до сих пор, что без
вмешательства русских болгарин жил бы как у Христа за пазухой и что русские
- причина всех его несчастий. А вот известный своими прекрасными и
обстоятельными статьями с поля битвы, из нашего лагеря, англичанин Форбес,
корреспондент газеты "Daily News", кончил тем, что высказал наконец всю
свою английскую правду откровенно. Он искренно признает, что турки имели
"полное право" истребить все болгарское население к северу от Балкан, в то
время, когда русская армия перешла через Дунай. Форбес почти жалеет
(политически, конечно), что этого не случилось, и выводит, что болгаре
должны быть обязаны вечною благодарностью туркам за то, что те их тогда не
прирезали всех поголовно, как баранов. Вспомнив наше русское мнение о
"болгарине как у Христа за пазухой" и сопоставив его с мнением Форбеса,
можно прямо обратиться к болгарину с таким увещанием:
"Как же ты после того не у Христа за пазухой, если тебя поголовно
всего не прирезали?" Но странно тут и еще одно, и в глаза бросается, и в
истории останется: "Неужели, в самом деле, такое право турков может так
спокойно и безмятежно признавать столь образованный, как Форбес, член столь
просвещенной и великой нации, как Англия? Неужели это последние цветы и
плоды английской цивилизации?" Но, заметьте себе, он, конечно, бы так не
выразился, если б вместо болгар дело шло о французах или об итальянцах. Он
потому только выразился так, что это были всего только славяне-болгары.
Какое же после этого у них у всех в Европе родовое, кровяное презрение к
славянам и славянскому племени! Считаются всё равно что за собак!
Допускается возможность и разумность прирезать всех до единого, всё племя,
с женами и детьми. И заметьте еще (это очень важно), это не граф
Биконсфильд говорит: тот может выразить такие же разбойничьи и зверские
убеждения, принужденный к тому политикой, "английскими интересами", а ведь
Форбес - частный человек, не государственный, на которого соблюдение
интересов Англии во что бы ни стало и чего бы ни стоило не возложено, да
еще человек-то какой: честный, талантливый, правдивый, гуманный, по прежним
письмам своим. Тут именно, именно причиною какая-то западноевропейская
гадливость ко всему, что носит имя славянства. Этих болгар можно заваривать
кипятком, как гнезда клопов в старушечьих деревянных кроватях! Нет ли тут
именно какого-нибудь инстинкта, предчувствия, что все эти славянские
восточные племена, освободясь, займут когда-нибудь огромную роль в новом
грядущем человечестве, вместо сбившейся с правого пути старой цивилизации,
и станут на ее место? Сознательно западные люди, конечно, это не могут
теперь представить и допустить даже, точно так же как нельзя им представить
гнезда клопов - за что-то высшее и грядущее сменить их. Но тут Россия, тут,
очевидно, поднята идея совершенно новая, всем на соблазн, на гнев и
удивление, тут показалось уже знамя будущего, а так как Россия не "гнездо
клопов", как для них болгары, а гигант и сила, не признать которую
невозможно, и так как Россия тоже славянская нация, то как, должно быть,
эти западные люди ненавидят теперь и Россию в сердцах своих даже
инстинктивно, безотчетно, радуясь всякому ее неуспеху и всякой беде ее!
Именно тут инстинкт, тут предчувствие будущего...
Свети отче Иустине, моли Бога о нас!
Свети Јустин Ћелијски
- Беседа на Светога Саву 1966. године у манастиру Ћелије -
Данас је Свети Сава, али данас је српски Велики Петак. Данас је Свети Сава, требало би да буде највећи празник после Ускрса, а данас је српски Велики Петак. Данас је Свети Сава, требало би да буде празник највећи после Божића, али ово је данас српски Велики Петак. Гле, како је тужна земља Србија, како је мрак попао земљу Србију. Каква тмина! Каква помрчина! Где су Срби? Много је бивших Срба, а правих Срба, авај, како мало!
Хајде да учинимо један кратак хаџилук по земљи Српској, хајде да видимо како се празнује Свети Сава по земљи Српској. Хајдемо до Београда, старе српске престонице. У Београду, шта је? Све радње отворене, сва надлештва раде. Људи, шта је то? Ево одговора: На Теразијама Свети Сава распет на крсту, на Теразијама београдским, на главном тргу, на главној раскрсници, на главном путу и путевима раскршћа Европе, Азије и Африке, ето Срби подигли крст и распели на њему Светога Саву. А он тужан и пун љубави за несрећно потомство своје, вапије са крста: Господе, опрости им, јер не знају шта раде.
Хајдемо мало даље, хајдемо до Универзитета. Шта је то? Празан, нигде никога нема, нигде никога на Светога Саву на Универзитету. Омладина! Ко? Ко је води? Нема Светога Саве на Универзитету, нема духа његовог, нема Христа његовог. А кога има, ако Христа Бога нема, ако Светог Саве нема? Крст пред Универзитетом и на њему распет Свети Сава, и бруји његов тужан и сетан глас, његов глас који се чује од земље до неба: Господе, опрости им, јер не знају шта раде!
Хајде даље по несрећном Београду и тужном хаџилуку нашем, хајдемо до Патријаршије. Гле, и пред Патријаршијом крст, гле и на крсту распет Свети Сава! Шта је то? Откуда то? Од раскола! Свети Сава распет јауче и плаче пред Патријаршијом и вапије са крста: Господе, опрости им јер на знају шта раде!
Такав је мрак, такви крстови по Београду. А Свети Сава где се у Београду слави? По црквицама, по црквама као по збеговима, тамо дечица, тамо њихови родитељи, ето они славе Светога Саву, а храм Светога Саве који је почео да се зида пре толико деценија претворен у гаражу! И пред тим храмом крст и Свети Сава плаче над кукавним Српством и вапије: Господе опрости им, јер не знају шта раде!
Хајдемо даље, напустимо мрачни и срамни Београд. Хајдемо у Шумадију, хајдемо у наша шумадијска села. Данас је Свети Сава. Школе треба да брује од песме Светоме Сави, а тамо у сваком селу школа затворена, нигде ђака у њој, нигде ученика, нико не слави Светога Саву. Школа устала против Светога Саве. Пред сваком школом у сваком селу шумадијском, било то у Љигу, у Милановцу, у Петровцу, Јагњиловцу... Пред сваком школом крст, и на крсту распет Свети Сава, а његова болна и тужна уста понављају непрекидно: Господе, опрости им, јер не знају шта раде!
Хајдемо даље по варошима српским, по варошима Српске земље. Шта је то? Крагујевац, Ниш, Лесковац, Врање, Нови Сад, Сарајево, Бања Лука, Цетиње, Никшић, шта је то? Што је толико крстова пред толиким здањима, пред црквама, пред школама? И на свима тим крстовима Свети Сава вапије Господу: Господе, опрости им, јер не знају шта раде! Не знају, Господе. Оставише Тебе, једини смисао свих светова, оставише Тебе Који нам дајеш Вечни Живот, оставише Тебе Који нам дајеш Вечну Правду, и твоји потомци пођоше, за ким? За људима без Бога!
А шта човек може учинити без Бога у овоме свету? Можеш ли, траво, да порастеш без Бога? Можеш ли пшеницу своју, кукуруз свој, да однегујеш без Бога? Можеш ли теле да одгајиш без Бога? Може ли врабац над кућом да прхне без Бога? Може ли сунце да се носи над земљом без Бога? А ето, полудео је европски човек, полудела европска наука, полудели европски мудраци, хоће свет да уреде без Бога. И ето, уредили га! Видимо како уређују. Крв, ратови, несреће, буне, побуне. Нигде мира, нигде спокојства, све трчи, за ким, за чим? - за, авај, пропадљивим самоуживањима, страстима и сластима овога света.
Хајдемо, хајдемо широм Српске земље. Тамо, далеко у сумаглици, стоји Црна Гора. Српска Црна Гора! А у њој скоро све цркве затворене, претворене у магацине. Затворене и служба се Божја не служи. И пред сваком црквом, не један крст, него стотине крстова, и на свима њима Свети Сава распет! О Господе, опрости нам јер, збиља, не знамо шта радимо!
Хајде даље, српски човече, Србине, ако си остао Србин до данашњега дана, ако се ниси одрекао, ако ниси бивши Србин, хајдемо даље. Гле, погледај онај манастир. Тамо, тамо се чује концерт, тај манастир је претворен у музеј, тамо данас на дан Светога Саве нема службе! Пред манастиром огроман крст и на крсту распет Свети Сава, тужан и сетан. Монаштво му је дало све, монаштво га је учинило Светитељем, монаштво га је учинило Просветитељем. Света Гора и свети монаси васпитали су Светога Саву и дали му сва богатства неба. Дали му Вечну Истину, Вечну Правду, дали му Вечни Живот, и он га дао српском роду. Дао и Вечну Истину, и Вечну Правду, дао Истинског Бога и Господа Христа. То монаштво, ето, манастир претворило у музеј. И шта ја да радим, Господе, пред Тобом, сем да вапијем: Господе, опрости им, јер не знају шта раде!
Тамо по српским шумама, по долинама, гудурама, српски манастири. Зидали их свети цареви и краљеви, зидали их свети Срби, оставили нама, а манастири скоро опустели. Срби неће у монахе, Срби кренули за Европом, за културом, за модом. Жене трче за париском модом, и по вароши и по селима. Младићи, омладина, Срби зрели, родитељи, чиновници, службеници, све то се дало на уживање. Биоскопи пре свега, и позоришта изнад свега.
А монаштво, свето монаштво, које је држало Српски народ кроз векове и векове и дало све што је највеће, јер ништа веће нема Српски народ од светих монаха, Светог Саве, Светог Петра Цетињског, Светог Николаја Охридског. Монах и Владика, то је највеће у српскоме роду, највећи учитељи, највећи просветитељи. А Срби сада напуштају тај светосавски пут, напустили монашки пут. Празни манастири српски, по један или два монаха? А ви шаљете децу своју по школама, по универзитетима. Добро је и то понекад. Али, помисли на душу своју и на душу њихову. Ко ће чувати душу Српскога народа? Свима до уживања и уживања стало. А пут манастирски, пут Светога Саве кроз Вечну Истину води у Живот Вечни. Срби, на шта сте свели своју историју и себе? Тако, оставивши тај светосавски пут, пут манастирски, пут монашки, Срби кренули за културом, за цивилизацијом европском, за модом европском. О лешеви српски! Шта вам даје та култура и цивилизација? Шта, осим лажи? Шта, осим лажног задовољства? Шта, осим лажних уживања? Шта вам дају палате и фабрике? Шта вам дају авиони? Погледајте душе своје. Где су вам душе? А душа је важнија од свега; не од твога имања само, од твоје стоке, не само од твоје деце, него, него, о, душа је важнија од свих светова. То је вечно у теби, човече. То је оно што не умире. То је оно што гроб не може да ухвати. И ти душом својој можеш из овога света у онај свет. Шта ћеш радити у моменту смрти? Пише о једном догађају један Свети Отац: Била два друга. Један од младости своје решио да се одрекне света и уживања светских и да постане монах. А други, његов друг од младости, почео да исмева Еванђеље Господа Христа и веру. И заиста, овај први се замонаши и постаде монах. Онај други оде својим путем, ружећи све што је Христово, што је еванђелско. Деси се да тај младић умре пре монаха, и овај његов друг монах, тужан и сетан што му је друг такве душе отишао на онај свет, стаде се молити Богу да му покаже где је душа његовог друга у ономе свету, шта је са њом. - Ето, он није веровао у Тебе, Господе, он је Твоје Еванђеље одбацивао, вери се Твојој ругао, шта је с њим? Неколико дана молио се монах од свег срца плачући и молећи Господа да му открије ту тајну. Једнога дана тајна му би откривена. Његов друг дође, јави му се. А он монах, одмах га упита: Молим те, реци ми како ти је горе? Како се осећаш? - О, то ли хоћеш да сазнаш? Мени, мени је врло тешко и претешко. - Па добро, у чему је твоја тешкоћа, шта ти је тешко? - То се не може описати - одговара младић. - А што? - Зато што моје патње, моје муке, превазилазе све што људске речи могу описати. Али када већ хоћеш ја ћу ти показати само један делић моје патње. Тада он подиже крај од своје хаљине и показа му ногу. И монах угледа огромног црва који нагриза ногу. И удари страшан смрад, ужасан смрад, тако да монах скочи, полете да изађе из келије, отвори врата, излете из келије и побеже чак ван манастира. Његовог друга нестаде, а смрад се разли по целоме манастиру и то такав смрад, да су монаси морали да напусте манастир и да траже уточиште далеко на другом месту. А овај монах који се молио да му се јави тај друг, целог живота није могао да спере са руке своје смрад који је наишао на ту руку од присуства тог несрећног младића.
Таква је судбина душа које неће Христа у овоме свету. Таква је судбина човека који хоће без Христа да живи у овоме свету. Таква је судбина и вама, несрећни Срби, који сте се одрекли Светога Саве, који сте се одрекли Господа Христа, одрекли се свога живота. Шта те чека у ономе животу ако душа твоја у овоме свету не стекне Христа и не испуни себе божанским мирисом, светим врлинама, светим животом, светим заповестима Христовим? Шта ће бити од твоје душе, шта ће се у њој накупити? Смрад! Смрад! Смрад! - од кога се нећете моћи спасти никада, и трајаће вечне муке.
Ти си човек, ти си Србин, ти си чуо за Господа Христа! Шта се збива са српским човеком данас? Све што је Божије, мање-више, опустело је у Српској земљи. Опустели манастири и пред сваким манастиром, скоро, распет Свети Сава. И он тужан и јадан гледајући своје потомке, своју несрећну паству, како пропада у гресима, страстима и сластима и у лажним културама и цивилизацијама, јауче са крста: Господе, опрости им, јер не знају шта раде!
Да, тужна је судбина Светога Саве, највећег и најсветијег Србина, највећег и најпрослављенијег Србина у свима световима, сем на земљи Српској сада.
А данас, данас на небу је српски Ускрс. Данас сва небеса, Свети Апостоли, Свети Пророци, Мученици, Исповедници славе Светога Саву. Данас сам Господ грли Светога Саву, највећег и најсветијег Србина, најљупкије и најмилије српско дете Растка! А он клечи и плаче. Плаче над несрећним српским родом, плаче над земаљском Србијом. Сва Небеска Србија слави Светитеља Саву, а ви несрећни Срби све сте његово заборавили на земљи.
Ти земаљска Србијо, куда идеш? Шта је твој крај? Шта, ако не пропаст, погибија? Пропаст, погибија српских душа, покољ српских душа! Ето, то је Српска земља. А то је сваки Србин добровољно дао, добровољно убијао своју душу. Мајка која слуша дете како псује, отац који псује, шта раде? Убијају душу у детету свом, и душу своју убијају и спремају пакао и себи и деци својој. О, свака крађа, сваки грех, све је то убица који јури на тебе. Свака ружна реч, свака ружна помисао, свако рђаво дело, све су то силе демонске које те гађају да те устреле, да ти душу убију.
Пуна је Српска земља лешева духовних. Душа до душе, ох, леш до леша! То су мање више данашњи Срби. Све што је Божје, мање-више, заборавило се. А све што би дало задовољство овога света, уживања овога света, ето за тим трче данашњи Срби, и губе душу своју и губе оно што је вечно. Али у ономе свету видеће сваки шта је зарадио.
Свети Сава распет на безброј крстова по Српској земљи! Свети Сава распет на свима крстовима који ограђују Српску земљу. Са свих тих крстова, он, он највећи Мученик српски, вапије пред Господом: Господе, опрости им, јер не знају шта раде!
О Свети Оче Саво, опрости и помози! Опрости и помози, опрости и помози нама духовним мртвацима по земљи српској. Васкрсни нас из мртвих, васкрсни душе наше из мртвих. Васкрсни их покајањем, васкрсни их вером у Господа Христа. Васкрсни их нашим новим животом по Еванђељу.
Ти нас покај, ти нас приведи Господу Христу, иначе српска земља претвара се у огромно гробље, леш до леша, мртвац до мртваца. И авај, ако не васкрсне ка Христу, ускоро ће се претворити Српска земља у огромно гробље српских душа. Гробље душа које су извршиле самоубиства и убиства, презревши Господа Христа, одбацивши Јединог Истинитог Бога и Јединог Истинитог Даваоца вечнога живота и бесмртнога, и јединог Имаоца и Даваоца Вечне Истине и Правде.
О Свети Оче Саво, васкрсни нас из мртвих. Васкрсни нас на веру у Господа Христа. Да ништа на овом свету не ценимо као Њега и да никога не љубимо више од Њега. Јер, ето, Он нам кроз Себе даде сва небеска блага и Царство Небеско. Дај нам силе и моћи да и ми исто тако усвојимо веру у Њега, љубав к Њему, молитву к Њему.
Свети Оче Саво, опрости и помози! И моли Господа Христа да све нас, српске мртваце, мртваце душом, васкрсне из свих смрти ка Њему, ка Небеској Правди ка Вечном Животу кроз све векове. Амин.
Преподобни Отац Јустин
Празничне беседе
Сабрана дела Светог Јустина Новог
Београд, 1998, стр. 137 – 142.
Биконсфильд, лорд (Бенджамин Дизраэли, лорд Beaconsfield, виконт Гугенден) — знаменитый английский государственный деятель и писатель, род. в Лондоне 21 дек. 1804 г.: происходил из еврейской фамилии, которая бежала из Испании от инквизиции, поселилась сначала в Венеции, а в 1748 г. переехала в Англию; отец его, Исаак Дизраэли (см. это слово), пользовался известностью как писатель и вел дружбу со многими выдающимися литературными и политическими деятелями. Чтобы избавить сына от тяготевших в то время над евреями социальных и политических ограничений, отец Биконсфильда по совету поэта Самюэля Роджерса окрестил его в 1817. До 17-летнего возраста Биконсфильд учился в частной школе в Вальдгамстоу и под руководством отца; затем он 5 лет работал в конторе одного лондонского стряпчего, ища знакомств в высших аристократических кругах лондонского общества, жизнь и образ мыслей которого он вскоре изобразил в своем первом большом романе "Vivian Grey" (6 т. Лонд., 1826—27). Блестящий успех этого романа, обнаружившего в авторе живое, но необузданное воображение и необыкновенный талант к живописанию нравов так называемого фешенебельного света, окончательно упрочил за ним литературное имя. С какой смелостью его персонажи и события были выхвачены прямо из жизни, видно из того, что в течение 1827 г. появились целых три "ключа" к "Вивиану Грею", в которых анонимные авторы пытаются разоблачить изоображенные в романе живые личности и указать действительное место рассказанных событий. За сатирой "The Adventures of Captain Popanilla" (1828), подражание Свифтовскому Гулливеру, следовал роман "The young Duke" (3 т. Лонд., 1830), имевший мало успеха, но зато "Contarini Fleming: a psychological autobiography" (4 т., 1832) обратил на себя общее внимание художественным изложением и психологическим анализом. В это время билль о реформе вызвал сильное брожение по всей Англии, и Биконсфильд, вернувшись из путешествия по Востоку, где он, между прочим, посетил Турцию, Малую Азию и Палестину, с жаром бросился в политику. Под влиянием Юма и О'Коннеля он решительно примкнул к либеральной партии, выступил в 1833 г. кандидатом за Мерилебон и в обнародованной им по этому поводу брошюре "What is he" выставил вполне демократическую программу, издав в то же время свою "Revolutionary epic" (Лондон, 1834; нов. изд. 1864), горячее восхваление революции, которым его часто попрекали впоследствии. Но его кандидатура не имела успеха, и эта неудача, которую Биконсфильд приписал недоброжелательству вигов, произвела перелом в его политических убеждениях. С тех пор он отшатнулся от своих прежних друзей и стал искать сближения с ториями. В открытом письме на имя известного торийского законоведа лорда Ленгорста под заглавием "Vindication of the english Constitution" (1835) он проповедует союз торизма с демократией, приписывая все замешательства тогдашнего политического положения дел узкой своекорыстной олигархии вигов, жертвующей благом народа своим личным интересам и стремящейся низвести английских королей до роли венецианских дожей. Прежний его покровитель О'Коннель, этот "народный трибун", "великий агитатор", "великий передовой боец", превратился теперь в "изменника и поджигателя". Известен ответ О'Коннеля на это письмо. Он назвал Биконсфильд "лжецом", а его публичную деятельность "олицетворенной лживостью" и с презрением отнесся к предложенной ему Биконсфильд дуэли. Но как бы то ни было, Биконсфильд достиг своей цели. Он обратил на себя внимание ториев и при их содействии был избран в 1837 г. в парламент за Мэдстон. Прием, встреченный им при первом появлении в палате, был таков, что всякого другого, менее решительного и самонадеянного человека, навсегда лишил бы мужества. Но Биконсфильд не принадлежал к числу робких людей. Среди общего смеха, вызванного его первой речью, он бросил палате в лицо слова, что настанет пора, когда он заставит себя слушать. И действительно, мало-помалу палата привыкла к его эксцентричным выходкам, а подвижность его ума и едкость сарказма невольно возбуждали удивление и не замедлили доставить ему некоторое влияние в палате. Уже в начале 40-х годов Биконсфильд образовал вместе с лордом Джоном Маннерсом, Джорджем Смитом и др. так называемую партию молодой Англии, стремившуюся отложиться от Роберта Пиля и принципы которой изложены им в целом ряде произведений, чрезвычайно оригинальных и по мысли, и по изложению. Рядом с проповедуемой им системой демократической монархии, враждебной буржуазии, он выступил пламенным защитником еврейского народа, возвеличению которого уже раньше был посвящен его роман из восточной жизни "The Wondrous Tale of Alroy", не имевший успеха. Между этими произведениями всеобщее внимание обратил на себя роман "Coningsby or the new generation" (3 т., 1844), выдержавший три издания в 3 месяца. Это был не столько роман, сколько политическая программа, манифест партии молодой Англии, евангелие великой социально-политической революции, которой должна была осчастливить мир эта новая партия. Вот главные черты этой программы: единственное радикальное лекарство против всех зол современности заключается в союзе между короной и рабочими классами народа. Первая должна возвыситься до истинно державного главы государства, вторым должны быть доставлены средства к существованию своим трудом и доступ к социальным удовольствиям. Церковь, как представительница высших духовных интересов человечества, должна занимать место выше государства, служители Бога должны быть трибунами народа. Та же идея, только в иной форме, развивается и в других романах Биконсфильд той же эпохи: "Sybil or the two nations" (3 т. 1845) и "Tankred or the new crusade"(3 т. 1847, русск. перев. в "Неделе" 1878). Тем временем благодаря особому стечению обстоятельств Биконсфильд достиг влиятельного политического положения. Когда после долгой борьбы Пиль вынужден был отказаться от системы протекционизма в пользу свободы торговли, Биконсфильд, подружившись с лордом Джорджем Бентингком, сделался вместе с ним главой протекционистов и при обсуждении билля об отмене хлебных пошлин, внесенного Пилем в сессию 1846, обрушился на него всей тяжестью своей ловкой диалектики, едкого остроумия и горькой иронии и хотя не мог помешать принятию этой меры, но все же спас свою партию от окончательного распадения. Избранный в 1847 представителем от графства Бёкингэмского, он возобновил эту борьбу в следующих сессиях. После смерти Бентингка (1848), которого он возвеличил в своем "Lo r d Georg Bentinck. A biography" (Лондон, 1851), протекционисты, до сих пор относившиеся к безродному и беспоместному Биконсфильд с некоторой сдержанностью, принуждены были формально признать его своим предводителем в нижней палате. В этом положении он успешно наносил удары и вигам, и реформистам, и партии Пиля, в чем ему немало помогли ошибки, совершенные министерством Росселя. Когда в феврале 1852 г. министерство вигов окончательно распалось, граф Дерби принужден был обратиться к содействию Биконсфильд, доставив ему в новом торийском кабинет портфель канцлера казначейства и вместе с тем роль лидера в нижней палате. Чтобы удержаться у кормила правления, Биконсфильд отказался от протекционной системы; но внесенный им в палату бюджет показал, что в качестве министра финансов он не на своем месте. После суровой критики Гладстона бюджет был отвергнут громадным большинством, и уже в дек. того же года кабинет подал в отставку. Вспыхнувшая вслед за этим Восточная война отодвинула на время на задний план все партийные ссоры, и только после поражения Пальмерстона в вопросе о заговорщиках ториям снова удалось в февр. 1858 г. овладеть правительственной властью, при чем Биконсфильд получил прежний пост канцлера казначейства. На этот раз его финансовые меры имели лучший успех, да и взаимное недоверие радикалов и вигов некоторое время обеспечивало за ним большинство в парламенте. В это время он успешно провел билль об упразднении Ост-Индской компании и допущении евреев в парламент. Однако внесенный им билль о реформе не удовлетворил большинства, и, когда назначенные по этому поводу новые выборы оказались не в пользу правительства, торийский кабинет в июне 1859 г. снова сложил с себя власть. Последовавший за тем пятилетний период министерства лорда Пальмерстона (1860—65) ознаменовался некоторого рода перемирием между враждующими парламентскими партиями. Этому немало способствовала возгоревшаяся тогда североамериканская междоусобная война, как бы свидетельствовавшая о непрочности демократических порядков. К чести Биконсфильд надо сказать, что он за это время ни разу не увлекся страстными симпатиями своей партии к делу рабовладельцев и во всех осложнениях, вызванных тогдашними событиями в Америке, сумел сохранить независимость взгляда на причины и цели этой великой борьбы. После смерти Пальмерстона Биконсфильд снова выступил в сессии 1866 г. противником билля о реформе, предложенного новым мннистерством Россель-Гладстона, и, свергнув это министерство (июль 1866), снова сделался канцлером казначейства в министерстве Дерби. Но грозные размеры, принятые между тем реформенной агитацией, убедили его еще в том же году в необходимости широких уступок по вопросу о преобразовании парламентского представительства, и в 1867 он внес в парламент билль о реформе, который в сравнении со всеми предшествовавшими должен быть назван прямо радикальным. Изумительный талант и несокрушимая настойчивость, с которыми он провел эту первоклассную меру вопреки традициям своей собственной партии, доставили ему величайший политический триумф и проложили путь к последней ступени власти, которую еще оставалось ему достигнуть. Когда в феврале 1868 г. граф Дерби по слабости здоровья сложил с себя звание первого министра, Биконсфильд наследовал ему в этой должности. В своей вступительной речи он возвестил "настоящую либеральную политику", и, судя по его действиям 1867, никто не сомневался в том, что он исполнит свое обещание. Вскоре, однако, выяснилось, что никаких новых шагов по пути реформ от него ожидать нельзя. В сессии 1868 он упорно противился всем предложениям либералов об ирландских реформах и главным образом уничтожению государственной церкви в Ирландии. Защитником этой церкви он выступил также в своем новом романе "Лотарь" (3 ч., 1870, русский перевод в "Заре" 1870 г.). Не обращая внимания на либеральное большинство парламента, он заявил, что уступит только воле нации, которая должна выразиться в новых общих выборах. Когда эти выборы оказались против него, он сложил с себя власть, не дожидаясь собрания нового парламента (декабря 1868). Королева предложила ему при этом случае звание пэра. Он принял предложение только для своей жены (вдовы его парламентского товарища Виндгэма Льюиса, на которой он женился в 1839 г.; умер 15 декабря 1872 г. виконтессой Биконсфильд); сам же предпочел сохранить свое место в нижней палате. После смерти графа Дерби (23 окт. 1869) Биконсфильд наконец получил предводительство над всей консервативной партией, главой которой оставался вплоть до своей смерти. Ввиду громадного большинства, полученного его противником Гладстоном на новых выборах, политика Биконсфильд в первые последовавшие за этим годы ограничивалась упорным противодействием всем великим преобразовательным мерам, прославившим министерство Гладстона. Уничтожение государственной церкви в Ирландии, ирландский поземельный билль, военная реформа, билль о народном образовании и об открытой подаче голосов — все это подвергалось более или менее энергическим нападкам со стороны Биконсфильд Но преобразовательная политика либералов мало-помалу вызвала консервативную реакцию в английском народе, и после новых общих выборов в февр. 1874 г. Биконсфильд оказался, к удивлению всех партий, во главе такого же громадного большинства, как за 6 лет перед тем Гладстон. Программой образованного им консервативного министерства он выставил преимущественно социальную реформу, улучшение общих гигиенических условий страны и положения рабочих классов. Вместе с тем было заявлено, что в отношении внешней политики правительство намерено более решительным образом действий поднять уроненный либералами престиж Англии. Относительно социальных реформ он отчасти исполнил свое обещание в сессиях 1874—76 годов изменениями акта о факториях, актом об улучшении жилищ рабочих классов, новым актом о мореходстве и т. д. Началом же возвещенного им решительного образа действий во внешней политике должны быть признаны поездка принца Валлийского в Индию (октябрь 1876), покупка акций Суэцкого канала (ноябрь 1875) и провозглашение королевы Виктории императрицей Индии (апрель 1876). Все эти меры были направлены против политики России в Азии. В начале русско-турецкой распри Биконсфильд был совершенно готов выступить в пользу Турции с оружием в руках. Но в этом ему помешала могущественная оппозиция, организованная предводителем либералов Гладстоном против англо-турецкого союза. Тем не менее своим угрожающим положением относительно России и поданной Турции тайной надеждой на поддержку Англии он много содействовал неуспеху Европейской конференции в Константинополе и начатию военных действий между Россией и Турцией. По закрытии сессии 1876, чувствуя себя по преклонности лет неспособным к дальнейшему предводительству в нижней палате, Биконсфильд сложил с себя эту обязанность и был возведен в звание виконта Гугенден и графа Биконсфильд Во все время войны он сохранял нейтралитет, не скрывая, однако, своих симпатий к туркам. Когда же война окончилась в пользу России и турки обратились к посредничеству Англии, он принял вызывающее положение, послал в январе 1878 военный флот в Дарданеллы и по заключении Сан-Стефанского договора, многие существенные пункты которого ему хотелось изменить, призвал к оружию резервы и вызвал в Мальту 7000 индийских войск (апр. 1878). При таком положении дела Россия согласилась на созвание европейского конгресса; но еще до открытия его заседаний Биконсфильд вошел в тайное соглашение с Россией, сделав ей много важных уступок, а также с Турцией, которой за уступку Кипра гарантировал все остальные ее владения против всяких агрессивных планов в будущем. Обнародование этих тайных договоров, равно как холодность Биконсфильд к Греции несколько омрачили блеск его появления на Берлинском конгрессе. Тем не менее по возвращении в Англию (16 июля 1878) он был встречен общим восторгом, как творец "почетного мира" (реасе with honour). Королева пожаловала ему орден Подвязки, город Лондон — диплом на звание почетного гражданина. Вообще в это время он находился в апогее своего могущества и славы смелого, не знающего трудностей государственного человека; но торжество его продолжалось недолго. Бесславная война с зулусами, не одобряемая самим Биконсфильд, война в Афганистане, стоившая Англии громадных денежных жертв, застой в делах, прекращение внутренних реформ — все это произвело переворот в общественном мнении и подорвало доверие народа к ториям. Биконсфильд рассчитывал поправить дело, распустив палату, но блестящая победа либералов на новых общих выборах в апр. 1880 принудила его уступить место Гладстону. С этих пор, хотя влияние его все еще было велико, он сравнительно редко принимал участие в парламентских делах. Вскоре после своей речи об английской политике в Афганистане, произнесенной им в марте 1881, он заболел и умер 19 апр. Согласно выраженному им желанию, он был похоронен в своем поместье Гугенден в Бёкингэмском графстве, рядом со своей женой и мистрисс Вильямс (которой Биконсфильд был обязан большей частью своего состояния). По предложению Гладстона парламент постановил воздвигнуть ему памятник в Вестминстерском аббатстве. 28 февр. 1882 г. в гугенденской приходской церкви Биконсфильд поставлен монумент, изваянный скульптором Бэльтом по заказу королевы Виктории (из сицилийского мрамора). Так как он умер бездетным, то вместе с ним угасло и пожалованное ему пэрство. Наследником всех его богатств назначен по духовному завещанию сын его брата Ральфа, Конигсбай Дизраэли. Кроме названных соч., Биконсфильд написал еще имевший большой успех роман "Endymion" (3 т., Лонд., 1881, рус. пер. СПб., 1881). Речи его издавались в Лонд. (1866, 67, 70, 82). См. St. Мill., "Disraeli" (Лонд., 1863); Hitchman, "The public life of the Earl of Beakonsfield" (Лонд., 1878); Г. Брандес, "Lord В." (Берлин, 1879); Cucheval-Clarigny, "Lord В. et son temps" (Пар., 1880); Althaus, "Ben. Disraeli, Lord В." (в "Neuer Plutarch", т. 9, Лейпц., 1882); Ew a ld, "B. and his times" (Лонд., 2 т., 1882).
Според мен е достатъчно показателно и изчерпателно, текстът е взет от Енциклопедията на Брокхауз и Ефрон, така че дори в пристрастност към България и българите никой не може да ги обвини.
Сан-Стефано,
19 февраля/3 марта 1878 г.
Е.в. император всероссийский и е.в. император оттоманов, движимые желанием возвратить и обеспечить своим государствам и своим народам благодеяния мира, а также предупредить всякое новое усложнение, которое могло бы угрожать этому миру, назначили в качестве своих полномочных, для установления, заключения и подписания прелиминарного мирного договора:
е.в. император всероссийский с одной стороны - графа Николая Игнатьева... г-на Александра Нелидова.....
и е.в. император оттоманов с другой - Сафвета-пашу, министра иностранных дел... и Садуллах-бея, посла е.в. при германском императорском дворе.
Которые, по размене своих полномочий, найденных в надлежащей и установленной форме, согласились на нижеследующие статьи:
СТАТЬЯ I
Дабы положить конец непрестанным столкновениям между Турцией и Черногорией, граница, разделяющая оба государства, будет исправлена согласно с прилагаемой при сем картой и сообразно с оговоркой, ниже помещаемой, следующим образом:
От горы Доброшицы граница проследует, по указанной Константинопольской конференцией черте, чрез Билек до Корыта. Отсюда новая граница пройдет к Гацко (Метохия-Гацко будет принадлежать Черногории) и к слиянию рек Пивы и Тары, поднимаясь к северу но течению Дрины, до ее слияния с Лимом. Восточная граница Княжества пойдет вдоль этой последней реки до Приеполья и направится чрез Рошай к Сухой-Планине (оставляя Бихор и Рошай Черногории). Охватывая Ругово, Плаву и Гусинье, пограничная черта будет следовать по горной цепи чрез Шлеб, Паклен и вдоль северной границы Албании по хребту гор Копривника, Баба-врха и Бор-врха, до высшей точки горы Проклети. Отсюда граница направится чрез высоту Бискащика и по прямому направлению подойдет к озеру Ижичени-Хоти; прорезав Ижичени-Хоти и Ижичени-Кастрати, она пересечет Скутарское озеро и упрется в Бояну, по руслу которой достигнет моря. - Никшич, Гацко, Спуж, Подгорица, Жабляк и Антивари останутся за Черногорией.
Установление окончательных границ Княжества будет возложено на Европейскую комиссию, в состав которой войдут представители от Блистательной Порты и черногорского правительства. Комиссия эта подвергнет на месте общее очертание границ изменениям, какие сочтет необходимыми и справедливыми с точки зрения взаимных выгод и спокойствия обоих государств, причем каждому из них дано будет соответственное возмещение, признаваемое необходимым. vДля судоходства по Бояне, дававшего постоянно повод к пререканиям между Блистательной Портой и Черногорией, будут определены особые правила, имеющие быть выработанными той же Европейской комиссией.
СТАТЬЯ II
Блистательная Порта признает окончательно независимость княжества Черногории.
По соглашению между российско-императорским правительством, правительством оттоманским и княжеством Черногории, будут определены впоследствии характер и форма взаимных отношений между Блистательной Портой и Княжеством, а именно: касательно назначения черногорских агентов в Константинополе и некоторых местностях Оттоманской империи, где это будет признано необходимым - выдачи преступников, бежавших на ту или другую территорию, - и подчинения путешествующих по Оттоманской империи или проживающих в ней черногорцев оттоманским законам и властям, сообразно основаниям международного права и обычаям, установленным относительно черногорцев.
Особое условие будет заключено между Блистательной Портой и Черногорией для разрешения вопросов, касающихся взаимных отношений жителей пограничных местностей обоих государств, а также военных сооружений на тех местностях.
Вопросы, по которым не последовало бы соглашения, должны быть покончены третейским решением России и Австро-Венгрии. Впредь же, если произойдут спор или столкновение, за исключением случаев, возникающих из-за территориальных требований, Турция и Черногория предоставят разрешение своих несогласий России и Австро-Венгрии, которые совместно будут постановлять третейское решение.
Черногорские войска должны будут очистить территорию, не вошедшую в обозначенные выше границы, в десятидневный срок со времени подписания прелиминарного мирного договора.
СТАТЬЯ III
Сербия признана независимой.
Граница ее, обозначенная на прилагаемой при сем карте, пойдет по руслу Дрины, оставляя княжеству Малый Зворник и Закар и направляясь далее по прежней границе, до истоков ручья Дезево близ Стойлака. Отсюда новая пограничная черта направится по течению этого ручья до реки Рашка и затем по течению сей последней до Нового-Базара. - От Нового-Базара, поднявшись вверх по ручью, который протекает близ деревень Мекень и Трговище, до его истока, граница направится чрез Босур-Планину в долину Ибара и спустится по течению ручья, впадающего в эту реку близ селения Рыбанича. - Далее граница пойдет по течению Ибара, Ситницы, Лабы и ручья Батинце до его истока (на Грапашнице Планине). - Отсюда пограничная черта проследует по водоразделу Кривы и Ветерницы, достигнет по кратчайшей линии этой последней реки, при устье ручья Миовацка, подымется вверх по его течению, пересечет Миовацку-Планину и спустится к Мораве близ деревни Калиманчи. От сего места граница спустится по Мораве до реки Влосины у селения Стайковцы, затем, поднявшись вверх по течению этой последней, по Люберазде и по ручью Кукавице, пройдет чрез Суху-Планину по ручью Врыло до Нишавы и спустится по означенной реке до деревни Крупац, откуда кратчайшей линией соединится к юго-востоку от Караул-Баре с прежней сербской границей, по которой будет следовать до Дуная.
Ада-Кале будет очищена и срыта.
Турецко-сербская комиссия, при содействии русского комиссара, установит в течение трех месяцев окончательное очертание границ и окончательно разрешит вопросы, касающиеся островов Дрины. Болгарский делегат будет допущен к участию в трудах комиссии, когда она будет проводить границу между Сербией и Болгарией.
СТАТЬЯ IV
Мусульмане, владеющие поземельной собственностью на присоединенной к Сербии территории и желающие выселиться из Княжества, могут сохранить за собою, в его пределах, недвижимые имущества, сдав оные в аренду или поручив управление имениями другим лицам. На Турецко-сербскую комиссию, с участием в ней русского комиссара, будет возложено постановить в течение двух лет окончательные решения по всем вопросам, касающимся признания прав на такие недвижимые имущества, в коих замешан интерес мусульман. На ту же Комиссию будет возложено установление в трехлетний срок способа отчуждения имуществ, принадлежащих правительству или духовным учреждениям (вакуф), а также разрешение вопросов, которые касаются частных интересов, могущих быть при этом затронутыми. До заключения между Турцией и Сербией непосредственного договора, устанавливающего характер и форму взаимных отношений между Блистательной Портой и Княжеством, сербские подданные, путешествующие по Оттоманской империи или проживающие в ней, будут пользоваться положением, сообразным с общими началами международного права.
Сербские войска должны будут очистить местности, не включенные в обозначенные выше границы, в пятнадцатидневный срок со времени подписания прелиминарного мирного договора.
СТАТЬЯ V
Блистательная Порта признает независимость Румынии, которая предъявит свои права на вознаграждение, имеющее быть определенным обеими сторонами. До заключения непосредственного договора между Турцией и Румынией румынские подданные будут пользоваться в Турции всеми правами, которые обеспечены за подданными других европейских держав.
СТАТЬЯ VI
Болгария образует самоуправляющееся, платящее дань, Княжество, с христианским правительством и земским войском.
Окончательные границы Болгарии будут установлены особой Русско-турецкой комиссией до очищения Румелии российской императорской армией. - При изменениях на месте общего очертания границ, Комиссия, согласно основаниям мира, примет во внимание начала народности большинства пограничных жителей, а также топографические условия и практические нужды местного населения, касающиеся удобства сообщений.
Размеры Княжества Болгарии определены в общих чертах на прилагаемой при сем карте, долженствующей служить основанием для окончательного разграничения. От новой границы Сербского Княжества пограничная черта направится по западному рубежу казы Враньи до цепи Карадага. Повернув на запад, граница пройдет по западным пределам каз: Куманово, Кочани, Калкаделен, до горы Кораб и отсюда по реке Велещице до слияния се с Черным-Дрином. Направляясь на юг по Дрину и затем по западной границе казы Охриды к горе Линас, пограничная черта пойдет по западным пределам каз: Горчи и Старово до горы Граммос. Далее, пограничная черта чрез озеро Касторию дойдет до реки Могленицы и, спустившись по ее течению, пройдет южнее Яницы (Вардар-Енидже) и направится чрез устье Вардара и по Галлико к селениям Парга и Сарайкей; отсюда - чрез середину озера Бешик-Гёля к устьям рек Струмма и Карасу и по морскому берегу до Буругёля; затем, повернув к северо-востоку, - к горе Чалтепе, по цепи Родопа до горы Крушово, по Черным-Балканам (Кара-Балкан), по горам Ешек-Кулачи, Чепелиу, Караколас и Ишиклар до реки Арды. Отсюда пограничная черта будет проведена по направлению города Чирмена; оставляя город Адрианополь на юге, она пройдет чрез села: Сугутлиу, Кара-Хамза, Арнаут-Кёй, Акарджи и Ениджи, до реки Теке-дересси. - Следуя по течению Лулебургаса и далее по реке Суджак-дере до селения Сергена, пограничная черта пойдет по возвышенностям прямо к Хаким-Табиаси, где она примкнет к Черному морю. Граница покинет морской берег близ Мангалии, направится по южным пределам Тульчинского санджака и примкнет к Дунаю выше Рассова.
СТАТЬЯ VII
Князь Болгарии будет свободно избираем населением и утверждаем Блистательной Портой с согласия держав. - Ни один из членов царствующих династий великих европейских держав не может быть избран князем Болгарии.
В случае, если звание князя болгарского останется незамещенным, избрание нового князя будет произведено при тех же условиях и в той же форме.
Собрание именитых людей Болгарии, созванное в Филипполе (Пловдиве) или в Трнове, выработает, до избрания князя, под наблюдением российского императорского комиссара и в присутствии комиссара оттоманского, устав будущего управления, по примеру того, как было сделано в 1830 году, после Адрианопольского мира, в Придунайских княжествах.
В местностях, где болгарское население перемешано с турецким, греческим, валашским (куце-влахи) или другими, при выборах, или выработке органического устава, будет обращено должное внимание на права и потребности этих народностей.
Введение нового образа правления в Болгарии и наблюдение за его применением будут поручены, в течение двух лет, российскому императорскому комиссару. По прошествии первого года со времени введения нового порядка европейские кабинеты - в случае, если это будет признано нужным и если по сему предмету последует соглашение между ними, Россией и Блистательной Портой - могут присоединить особых уполномоченных к российскому императорскому комиссару.
СТАТЬЯ VIII
Оттоманские войска не будут более находиться в Болгарии, и все прежние крепости будут срыты на счет местного правительства. Блистательная Порта будет иметь право располагать, по своему усмотрению, военными припасами и другими принадлежащими ей предметами, оставленными в дунайских крепостях, уже очищенных в силу перемирия 19(31) января, а равно и теми военными припасами и предметами, которые оказались бы в крепостях Шумле и Варне.
До полного образования земского войска, достаточного для охраны порядка, безопасности и спокойствия, - и численность коего будет впоследствии определена соглашением между оттоманским правительством и российским императорским кабинетом, - русские войска будут занимать страну и, в случае надобности, оказывать содействие комиссару. Военное занятие Болгарии будет одинаково ограничено приблизительным сроком в два года.
Численность оккупационного русского корпуса, составленного из шести дивизий пехоты и двух кавалерии, который останется в Болгарии по очищении Турции императорской армией, не будет превосходить пятидесяти тысяч человек. Этот корпус будет содержаться на счет занимаемой им страны. - Русские войска, которые будут занимать Болгарию, сохранят сообщения с Россией не только чрез Румынию, но и чрез черноморские порты - Варну и Бургас, где они могут учредить на время занятия необходимые склады.
СТАТЬЯ IX
Размер ежегодной дани, которую Болгария будет платить сюзеренному двору, внося ее в банк, имеющий быть указанным впоследствии Блистательной Портой, определится соглашением между Россией, оттоманским правительством и прочими кабинетами по истечении первого года действия новых учреждений. Дань эта будет установлена сообразно средней доходности всей территории, которая войдет в состав Княжества.
Болгария заступит оттоманское императорское правительство в его обязанностях и обязательствах по отношению к Рущуко-Варнской железной дороге на основании особого соглашения между Блистательной Портой, правительством Княжества и управлением означенной дороги. Решение вопросов касательно других железных дорог, проходящих по Княжеству, предоставляется также соглашению между Блистательной Портой, учрежденным правительством Болгарии и правлениями заинтересованных компаний.
СТАТЬЯ Х
Блистательная Порта будет иметь право пользоваться проходом чрез Болгарию для перевоза по определенным путям войск, военных припасов и провианта в области, находящиеся за пределами Княжества, и обратно. В течение трех месяцев со времени ратификации настоящего акта, во избежание затруднений и недоразумений в применении сказанного права, условия пользования им будут определены, по соглашению Блистательной Порты с управлением в Болгарии, особым уставом, обеспечивающим, между прочим, военные нужды Блистательной Порты.
Само собой разумеется, что вышеозначенное право распространяется исключительно на оттоманские регулярные войска, иррегулярные же - баши-бузуки и черкесы - безусловно будут исключены из него.
Блистательная Порта предоставляет себе также право провозить чрез Княжество свою почту и содержать в нем телеграфную линию, относительно чего будет также сделано соглашение и вышеупомянутым способом и в одинаковый срок.
СТАТЬЯ XI
Землевладельцы вероисповедания мусульманского и других, которые пожелали бы избрать место жительства вне Княжества, могут сохранить за собой, в его пределах, недвижимую собственность, отдав оную в аренду или поручив управление ею другим лицам. Турецко-Болгарские комиссии, под наблюдением русских комиссаров, будут заседать в главных центрах населения и постановлять в течение двух лет окончательные решения по всем вопросам о признании прав собственности на недвижимые имущества, в которых замешаны интересы мусульман и лиц других исповеданий. На подобные же комиссии будет возложено окончательное устройство в течение двух лет всех дел, касающихся способов отчуждения, эксплоатации и употребления в пользу Блистательной Порты имуществ, принадлежащих правительству и духовным учреждениям (вакуф).
По истечении вышесказанного двухлетнего срока все имущества, на которые не будет предъявлено требований, будут проданы с публичного торга и вырученная от сего сумма обращена на содержание вдов и сирот - как мусульман, так и христиан, жертв последних событий.
СТАТЬЯ XII
Все крепости на Дунае будут срыты. Впредь на берегах этой реки не будет более укреплений; не будет также в водах румынского, сербского и болгарского княжеств военных судов, кроме обычных стационеров и мелких судов, предназначаемых для надобностей речной полиции и таможенного управления.
Права, обязательства и льготы Международной Нижне-Дунайской комиссии остаются неприкосновенными.
СТАТЬЯ XIII
Блистательная Порта принимает на себя восстановление судоходства Сулинского рукава и вознаграждение частных лиц, коих имущества пострадали от войны и вследствие прекращения плавания по Дунаю, назначая на этот двойной расход пятьсот тысяч франков из сумм, которые Дунайская комиссия должна оттоманскому правительству.
СТАТЬЯ XIV
В Боснии и Герцеговине будут немедленно введены сообщенные оттоманским уполномоченным в первом заседании Константинопольской конференции предложения европейских держав с теми изменениями, которые будут установлены по взаимному соглашению между Блистательной Портой, русским и австро-венгерским правительствами. Недоимки не будут взыскиваемы, и текущие доходы этих провинций, до первого марта тысяча восемьсот восьмидесятого года, будут исключительно обращаемы на вознаграждение семейств беглецов и жителей, пострадавших от последних событий, без различия их народности и вероисповедания, а равно и на местные нужды страны. Сумма, которая, по истечении сказанного срока, должна будет ежегодно причитываться центральному правительству, имеет быть определена соглашением между Турцией, Россией и Австро-Венгрией.
СТАТЬЯ XV
Блистательная Порта обязуется ввести добросовестно на острове Крите органический устав 1868 года, сообразуясь с желаниями, уже выраженными местным населением.
Подобный же устав, примененный к местным потребностям, будет также введен в Эпире и Фессалии и в других частях Европейской Турции, для коих особое административное устройство не предусмотрено настоящим актом.
Разработка подробностей нового устава будет поручена в каждой области особым комиссиям, в коих туземное население получит широкое участие. Результаты этих трудов будут представлены на рассмотрение Блистательной Порты, которая, прежде чем применить их, посоветуется с российским императорским правительством.
СТАТЬЯ XVI
Ввиду того, что очищение русскими войсками занимаемых ими в Армении местностей, которые должны быть возвращены Турции, могло бы подать там повод к столкновениям и усложнениям, могущим вредно отразиться на добрых отношениях обоих государств, - Блистательная Порта обязуется осуществить, без замедления, улучшения и реформы, вызываемые местными потребностями в областях, населенных армянами, и оградить безопасность последних от курдов и черкесов.
СТАТЬЯ XVII
Полная и безусловная амнистия даруется Блистательной Портой всем оттоманским подданным, замешанным в последних событиях, и все лица, вследствие сего подвергнутые заключению или отправленные в ссылку, будут немедленно освобождены.
СТАТЬЯ XVIII
Блистательная Порта обратит особенное внимание на мнение, выраженное комиссарами посредствующих держав по вопросу о праве владения городом Котуром, и обязуется привести в исполнение работы по окончательному проведению турецко-персидской границы.
СТАТЬЯ XIX
Вознаграждение за войну, а равно убытки, причиненные России, которые е.в. император всероссийский требует и которые Блистательная Порта обязалась ему уплатить, заключается в:
а) девятистах миллионах рублей военных издержек (содержание армии, возмещение припасов, военные заказы);
б) четырехстах миллионах рублей убытков, причиненных южному побережью государства, отпускной торговле, промышленности и железным дорогам;
в) ста миллионах рублей убытков, причиненных Кавказу вторжением;
г) десяти миллионах рублей проторей и убытков русским подданным и учреждениям в Турции.
Итого тысяча четыреста десять миллионов рублей. Принимая во внимание финансовые затруднения Турции и сообразуясь с желанием е.в. султана, император всероссийский соглашается заменить уплату большей части исчисленных в предыдущем параграфе сумм следующими территориальными уступками:
a) Тульчинский санджак, то есть уезды (казы): Килии, Сулины, Махмудие, Исакчи, Тульчи, Мачина, Бабадага, Гирсова, Кюстендже и Меджидие, а равно острова Дельты и Змеиный остров. Не желая присоединять себе означенной территории и островов Дельты, Россия предоставляет себе променять их на отчужденную от нее трактатом 1856 года часть Бессарабии, граничащую с юга руслом Килийского рукава и устьем Старого-Стамбула. Вопрос о разделе вод и рыбных ловель имеет быть решен Русско-румынской комиссией в годовой срок со времени ратификации мирного трактата;
b) Ардаган, Карс, Батум, Баязид и территория до Саганлуга. - В общих чертах граница от берега Черного моря направится по хребту гор, служащих водоразделом притоков рек Хопы и Чароха, и по горной цепи к югу от города Артвина до реки Чароха, близ селений Алата и Бешагета; затем граница направится по вершинам гор Дервеник-Геки, Хорчезора и Беджигин-дага, по хребту, разделяющему притоки рек Тортум-чая и Чароха и по высотам близ Яйлы-Вихина до селения Вихин-Килисса на реке Тортум-чае. Отсюда пограничная черта направится по цепи Сиври-дага до перевала того же имени, проходя на юг от селения Нориман; далее граница повернет к юго-востоку, последует к Зивину, откуда, - пройдя на запад от дороги из Зивина в селения Ардост и Хорассан, направится на юг к Саганлугской цепи, до селения Гиличман, затем по хребту Шариан-дага достигнет, в десяти верстах к югу от Хамура, Мурадчайского ущелья; потом граница пройдет вдоль по хребту Алла-дага, по вершинам Хори и Тандурека и, пройдя на юг от Баязидской долины, примкнет к прежней турецко-персидской границе к югу от Казли-Гёля.
Окончательные границы присоединенной к России территории, обозначенные на прилагаемой при сем карте, будут установлены комиссией из русских и оттоманских делегатов, комиссия эта примет во внимание при своих работах как топографию местности, так и необходимые условия для хорошей администрации и для обеспечения спокойствия страны.
c) Территории, означенные в параграфах a и b, уступаются России взамен суммы тысячи ста миллионов рублей. Что касается остальной части вознаграждения, за исключением десяти миллионов рублей, следующих русским учреждениям и подданным в Турции, то есть трехсот миллионов рублей, то способ их уплаты и предназначаемые к тому обеспечения будут определены последующим соглашением между российским императорским правительством и правительством е.в. султана.
d) Десять миллионов рублей, выговоренных в виде вознаграждения подданным и учреждениям русским в Турции, имеют быть уплачиваемы по мере того, как требования заинтересованных лиц и учреждений будут рассмотрены российским посольством в Константинополе и переданы Блистательной Порте.
СТАТЬЯ XX
Блистательная Порта примет действительные меры к полюбовному окончанию нерешенных в течение нескольких лет тяжебных дел русскоподданных, к вознаграждению тяжущихся, если есть на то достаточный повод, и к безотлагательному приведению в исполнение произнесенных судебных решений.
СТАТЬЯ XXI
Жители уступленных России местностей, желающие поселиться вне их пределов, могут удалиться, продав свои недвижимые имущества, на что означенным лицам даруется трехлетний срок со дня ратификации настоящего акта. По прошествии сказанного срока жители, не покинувшие страны и не продавшие своих недвижимых имуществ, останутся в русском подданстве.
Недвижимые имущества, принадлежащие правительству или духовным учреждениям, находящимся вне пределов поименованных выше местностей, имеют быть проданными в тот же трехлетний срок, по способу, который будет установлен особой Русско-Турецкой комиссией. Этой же Комиссии будет поручено определить способ вывоза оттоманским правительством военных и боевых припасов, провианта и других предметов, принадлежащих правительству и которые оказались бы в укреплениях, городах и местностях, уступленных России и не занятых в настоящее время русскими войсками.
СТАТЬЯ XXII
Русские духовные лица, паломники и иноки, путешествующие или пребывающие в Европейской и Азиатской Турции, будут пользоваться теми же правами, преимуществами и льготами, как иностранные духовные липа других народностей. За императорским посольством и за русскими консульствами в Турции признается право официальной защиты как вышеозначенных лиц, так и их имуществ, а равно духовных, благотворительных и других учреждений в Святых местах и в других местностях.
Афонские монахи русского происхождения сохранят свои имущества и прежние льготы и будут продолжать пользоваться в трех монастырях, им принадлежащих, и в зависящих от них учреждениях теми же правами и преимуществами, которые обеспечены за другими духовными учреждениями и монастырями Афонской горы.
СТАТЬЯ XXIII
Все договоры, конвенции, обязательства, прежде сего заключенные между обеими высокими договаривающимися сторонами касательно торговли, подсудности и положения русскоподданных в Турции и утратившие значение вследствие войны, снова вступят в силу, за исключением условий, измененных настоящим актом. Оба правительства будут снова взаимно поставлены касательно всех своих обязательств и сношений торговых и других в то же положение, в котором они находились до объявления войны.
СТАТЬЯ XXIV
Босфор и Дарданеллы будут открыты, как во время войны, так и во время мира, для торговых судов нейтральных держав, приходящих из русских портов или отправляющихся в оные. Вследствие сего Блистательная Порта обязуется впредь более не установлять недействительной блокады портов Черного и Азовского морей, как несоответствующей точному смыслу декларации, подписанной в Париже 4(16) апреля 1856 г.
СТАТЬЯ XXV
Полное очищение российской армией Европейской Турции, за исключением Болгарии, произойдет в течение трех месяцев после заключения окончательного мира между е.в. императором всероссийским и е.в. султаном.
Дабы выиграть время и избежать продолжительного пребывания русских войск в Турции и Румынии, часть императорской армии может быть направлена к портам Черного и Мраморного морей для посадки на суда, принадлежащие русскому правительству или зафрахтованные на этот случай.
Очищение войсками Азиатской Турции произойдет в течение шести месяцев со дня заключения окончательного мира. Русским войскам будет предоставлена возможность сесть на суда в Трапезунде для возвращения чрез Кавказ или Крым.
Немедленно по обмене ратификации будут приняты меры к выводу войск.
СТАТЬЯ XXVI
До тех пор, пока российские императорские войска будут находиться в местностях, имеющих быть в силу настоящего акта возвращенными Блистательной Порте, управление и существующий порядок в них останутся в том же виде, как во время занятия. Блистательная Порта не должна будет принимать никакого участия в управлении в течение всего этого времени, до окончательного выхода всех русских войск. Оттоманские войска могут вступить в местности, возвращаемые Блистательной Порте, а последняя приступит в них к отправлению своей власти тогда лишь, когда для всякого места и для всякой области, очищаемых русскими войсками, начальник этих войск поставит о сем в известность назначенного Блистательной Портой на этот случай офицера.
СТАТЬЯ XXVII
Блистательная Порта принимает обязательство не преследовать никоим образом и не дозволять преследовать турецких подданных, которые были бы замешаны в сношениях с русской армией во время войны. В случае, если бы некоторые лица пожелали удалиться со своими семействами вслед за русскими войсками, оттоманские власти тому не воспротивятся.
СТАТЬЯ XXVIII
Немедленно по ратификации прелиминарного мирного договора, военнопленные будут взаимно возвращены при посредстве назначенных с той и с другой стороны особых комиссаров, которые отправятся с этою целью в Одессу и Севастополь. Оттоманское правительство уплатит в восемнадцать равных сроков, в течение шести лет, согласно счетам, составленным вышеупомянутыми комиссарами, все расходы по содержанию военнопленных, которые будут возвращены сему правительству.
Обмен пленных между оттоманским правительством и правительствами Румынии, Сербии и Черногории произойдет на таких же основаниях; при этом, однако, в денежных расчетах число возвращаемых оттоманским правительством пленных будет вычитаемо из числа пленных, которые будут ему возвращаемы.
СТАТЬЯ XXIX
Настоящий акт будет ратификован их императорскими величествами императором всероссийским и императором оттоманов, и ратификации будут обменены в пятнадцатидневный срок, или ранее, буде то возможно, в С.-Петербурге, где также произойдет соглашение относительно места и времени, где и когда условия настоящего акта будут облечены в торжественную форму, обычную для мирных трактатов. Пребывает, однако, вполне установленным, что высокие договаривающиеся стороны считают себя формально связанными настоящим актом со времени его ратификации.
В удостоверение чего обоюдные полномочные подписали настоящий акт и приложили к нему свои печати.
В Сан-Стефано, 19 февраля (3 марта) 1878 года.
ПОДПИСАЛИ:
ГРАФ Н.ИГНАТЬЕВ,
САФВЕТ,
НЕЛИДОВ,
САДУЛЛАХ
Пропущенное в статье XI прелиминарного мирного договора, подписанного сегодня, 19 февраля (3 марта) 1878 г., окончание, долженствующее войти в помянутую статью:
Жители Княжества Болгарии, путешествующие или пребывающие в других частях Оттоманской империи, будут подчинены оттоманским законам и властям. Сан-Стефано, 19 февраля (3 марта) 1878 года.
ПОДПИСАЛИ:
ГРАФ ИГНАТЬЕВ,
САФВЕТ,
НЕЛИДОВ,
САДУЛЛАХ
Выверено по изданию: Сборник договоров России с другими государствами. 1856-1917. М., Гос.изд-во полит.литературы, 1952.
Берлин, 1/13 июля 1878 г.
Во имя бога всемогущего. Е.в. император всероссийский, е.в. император германский король прусский, е.в. император австрийский король богемский и пр. и апостолический король Венгрии, президент Французской республики, ее в. королева Соединенного Королевства Великобритании и Ирландии императрица Индии, е.в. король Италии и е.в. император оттоманов, желая разрешить, в смысле европейского строя, согласно постановлениям Парижского трактата 30-го марта 1856 года, вопросы, возбужденные на Востоке событиями последних лет и войной, окончившейся Сан-Стефанским прелиминарным договором, единодушно были того мнения, что созвание конгресса представляло бы наилучший способ для облегчения их соглашения. Вследствие сего, вышепоименованные величества и президент Французской республики назначили своими уполномоченными, а именно: ... * кои, вследствие предложения австро-венгерского двора и по приглашению германского двора, собрались в Берлине, снабженные полномочиями, найденными в надлежащей и установленной форме.
Вследствие счастливо установившегося между ними согласия, они постановили нижеследующие условия:
СТАТЬЯ I
Болгария образует из себя княжество самоуправляющееся и платящее дань, под главенством е.и.в. султана; она будет иметь христианское правительство и народную милицию.
СТАТЬЯ II
Болгарское княжество будет заключать в себе нижеследующие территории:
Граница следует на севере по правому берегу Дуная, начиная от старой границы Сербии до пункта, который будет определен Европейской комиссией, к востоку от Силистрии и оттуда направляется к Черному морю на юг от Мангалии, которая присоединяется к румынской территории. Черное море образует восточную границу Болгарии. На юг граница подымается по руслу ручья, начиная от устья его, близ которого находятся деревни Ходжа-Кией, Селам-Кией, Айваджик, Кулибе, Суджулук; пересекает косвенно долину Дели-Камчика, проходит к югу от Белибе и Кемгалика и к северу от Хаджимагале, перейдя чрез Дели-Камчик в 2? километрах выше Ченгея; достигает гребня в пункте, лежащем между Текенликом и Айдос-Бреджа, и следует по оному чрез Карнабад-Балкан, Пришевицу-Балкан, Казан-Балкан, к северу от Котла до Демир-Капу. Граница эта продолжается по главной цепи Большого Балкана и следует по всему ее протяжению до вершины Косица.
Здесь она оставляет хребет Балкана, спускается к югу между деревнями Пиртоп и Дужанцы, из коих первая остается за Болгарией, а вторая за Восточной Румелией, до ручья Тузлу-Дере, следует по его течению до слияния его с Топольницею, потом по этой реке до соединения ее с Смовскио-Дере, близ деревни Петричево, оставляя за Восточной Румелией пространство с радиусом в два километра выше этого соединения, подымается между ручьями Смовскио-Дере и Каменица, следуя по линии водораздела, затем на высоте Войньяка поворачивает к юго-западу и достигает по прямому направлению пункта 875, обозначенного на карте австрийского генерального штаба.
Граничная линия пересекает в прямом направлении верхний бассейн ручья Ихтиман-Дере, проходит между Богдиной и Караулой, достигает линии водораздела бассейнов Искера и Марицы, между Чамурлы и Хаджиларом, следует по этой линии, по вершинам Велина Могилы, чрез перевал 531, Змайлицы-Врх, Сумнатицы и примыкает к административной границе Софийского санджака между Сиври-Таш и Чадыр-Тепе.
От Чадыр-Тепе граница, направляясь к юго-западу, следует по линии водораздела между бассейнами Места Карасу с одной стороны и Струма Карасу с другой, пролегает по гребням Родопских гор, называемых Демир-Капу, Искофтепе, Кадимесар-Балкан и Аджи-Гедюк до Капетник-Балкана и сливается таким образом с прежней административной границей Софийского санджака.
От Капетник-Балкана граница обозначается линиею водораздела между долинами Рильска-река и Бистрица-река и следует по отрогу, называемому Воденица-Планина, спускается в долину Струмы при слиянии этой реки с Рильска-рекой, оставляя деревню Баракли за Турцией. Она подымается за сим к югу от деревни Иелешница, достигает по кратчайшей линии цепи гор Голема-Планина у вершины Гитка и тут примыкает к прежней административной границе Софийского санджака, оставляя, однако, за Турцией весь бассейн Сухой-реки.
От горы Гитка западная граница направляется к горе Црни-Врх, по горам Карвена-Ябука, следуя по старой административной границе Софийского санджака, в верхних частях бассейнов Егрису и Лепницы, достигает вместе с нею гребней Бабиной Поляны и оттуда горы Црни-Врх.
От горы Црни-Врх граница следует по водоразделу между Струмой и Моравой, по вершинам Стрешера, Вилоголо и Мешид-Планина, далее чрез Гачину, Црна-Трава, Дарковска и Драйница-Планина и чрез Дешчани-Кладанец достигает водораздела Верхнего Суково и Моравы, идет прямо на Стол и, спускаясь оттуда, пересекает дорогу из Софии в Пирот в расстоянии 1000 метров к северо-западу от деревни Сегуша; она подымается потом по прямой линии на Видлич-Планину и оттуда на гору Радочина, в цепи гор Коджа-Балкан, оставляя за Сербией деревню Дойкинци, а за Болгарией деревню Сенакос.
От вершины горы Радочина граница направляется к западу по гребню Балканских гор чрез Чипровец-Балкан и Стара-Планина до прежней восточной границы Сербского княжества возле Кулы Смилиева-Чука и оттуда, этой же границей, до Дуная, к которому она примыкает у Раковицы.
Это разграничение будет установлено на месте Европейской комиссией, в которой державы, подписавшие трактат, будут иметь своих представителей. Само собою разумеется:
1) что эта Комиссия примет во внимание необходимость для е.в. султана быть в состоянии защитить границы Балкан в Восточной Румелии;
2) что в районе 10 километров вокруг Самакова не могут быть воздвигаемы укрепления.
СТАТЬЯ III
Князь Болгарии будет свободно избираем населением и утверждаем Блистательной Портой с согласия держав. Ни один из членов династий, царствующих в великих европейских державах, не может быть избираем князем Болгарии.
В случае, если звание князя болгарского останется незамещенным, избрание нового князя будет произведено при тех же условиях и в той же форме.
СТАТЬЯ IV
Собрание именитых людей Болгарии, созванное в Тырнове, выработает, до избрания князя, органический устав княжества.
В местностях, где болгары перемешаны с населениями турецким, румынским, греческим и другими, будут приняты во внимание права и интересы этих населений по отношению к выборам и выработке органического устава.
СТАТЬЯ V
В основу государственного права Болгарии будут приняты следующие начала:
Различие в религиозных верованиях и исповеданиях не может послужить поводом к исключению кого-либо, или непризнанию за кем-либо правоспособности во всем том, что относится до пользования правами гражданскими и политическими, доступа к публичным должностям, служебным занятиям и отличиям или до отправления различных свободных занятий и ремесел в какой бы то местности ни было.
Всем болгарским уроженцам, а равно и иностранцам обеспечиваются свобода и внешнее отправление всякого богослужения; не могут быть также делаемы какие-либо стеснения в иерархическом устройстве различных религиозных общин и в сношениях их с их духовными главами.
СТАТЬЯ VI
Временное управление Болгарии, до окончательного составления органического устава Болгарии, будет находиться под руководством российского императорского комиссара. Для содействия ему, с целью наблюдения за ходом временного управления, будут призваны императорский оттоманский комиссар и консула, для сего назначенные прочими державами, подписавшими настоящий трактат. В случае разногласия между консулами, оно будет разрешаться большинством голосов, а при несогласии этого большинства с императорским российским комиссаром или с императорским оттоманским комиссаром, представители в Константинополе держав, подписавших трактат, собравшись на конференцию, постановляют решение.
СТАТЬЯ VII
Временное управление не может быть продолжено более срока девяти месяцев от дня размена ратификации настоящего трактата.
Когда органический устав будет окончен, немедленно после сего будет приступлено к избранию князя Болгарии. Как только князь будет водворен, новое управление будет введено в действие и княжество вступит в полное пользование своей автономией.
СТАТЬЯ VIII
Трактаты о торговле и судоходстве, а равно все конвенции и отдельные соглашения, заключенные между иностранными державами и Портой и ныне действующие, сохраняют свою силу в княжестве Болгарии, и в них не будет сделано никакого изменения по отношению к какой бы то ни было державе до тех пор, пока не последует на то согласия с ее стороны.
Никаких транзитных пошлин не будет взиматься в Болгарии с товаров, провозимых чрез княжество.
Подданные и торговля всех держав будут пользоваться в ней совершенно одинаковыми правами.
Льготы и привилегии иностранных подданных, равно как права консульской юрисдикции и покровительства, в той мере, как они были установлены капитуляциями и обычаями, останутся в полной силе до тех пор, пока они не будут изменены с согласия заинтересованных сторон.
СТАТЬЯ IX
Размер ежегодной дани, которую Болгарское княжество будет платить верховному правительству, внося ее в банк, имеющий быть указанным впоследствии времени Блистательной Почтой, будет определен по соглашению между державами, подписавшими настоящий трактат, к концу первого года действия нового управления. Эта дань будет исчислена по расчету средней доходности княжества.
Болгария, будучи обязана нести на себе часть государственного долга империи, державы, при определении дани, примут в расчет ту часть долга, которая должна будет пасть на долю княжества по справедливому распределению.
СТАТЬЯ X
Болгария заступает императорское оттоманское правительство в его обязанностях и обязательствах по отношению к обществу Рущукско-Варнской железной дороги со времени обмена ратификаций настоящего трактата. Сведение прежних счетов предоставляется соглашению между Блистательной Портой, правительством княжества и управлением этого общества.
Равным образом Болгарское княжество заступает, в соответственной доле, Блистательную Порту в обязательствах, принятых ею как относительно Австро-Венгрии, так и Общества эксплоатации железных дорог в Европейской Турции по окончанию, соединению и эксплоатации железнодорожных линий, находящихся на его территории.
Конвенции, необходимые для окончательного разрешения этих вопросов, будут заключены между Австро-Венгрией, Портой, Сербией и Болгарским княжеством немедленно после заключения мира.
СТАТЬЯ XI
Оттоманская армия не будет более пребывать в Болгарии; все старые крепости будут срыты на счет княжества по истечении года или раньше, если можно; местное правительство примет немедленно меры к их уничтожению и не может сооружать новых. Блистательная Порта будет иметь право располагать по своему желанию военным материалом и другими предметами, принадлежащими оттоманскому правительству, которые остались в дунайских крепостях, уже очищенных войсками в силу перемирия 31-го января, равно как и теми, которые найдутся в крепостях Шумле и Варне.
СТАТЬЯ XII
Собственники мусульмане или другие, которые поселятся вне княжества, могут сохранить в нем свои недвижимости, отдавая их в аренду или в управление другим лицам.
На Турецко-Болгарскую комиссию будет возложено окончательное решение в течение двух лет всех дел, касающихся способа отчуждения, эксплоатации или пользования за счет Блистательной Порты как государственными имуществами, так и принадлежащими духовным учреждениям (вакуфы), равно как и вопросов, касающихся до могущих быть замешанными в них интересов частных лиц.
Уроженцы Болгарского княжества, путешествующие или проживающие в других частях Оттоманской империи, будут подчинены властям и законам оттоманским.
СТАТЬЯ XIII
На юг от Балкан образуется провинция, которая получит наименование «Восточной Румелии» и которая останется под непосредственною политическою и военною властью е.и.в. султана на условиях административной автономии. Она будет иметь генерал-губернатором христианина.
СТАТЬЯ XIV
Восточная Румелия граничит к северу и северо-западу с Болгарией и вмещает в себе территории, заключающиеся в следующем очертании:
Начиная с Черного моря, пограничная линия подымается по руслу ручья, начиная от устья его, близ которого ручья находятся деревни Ходжа-Кией, Селам-Кией, Айваджик, Кулибе, Суджулук, косвенно пересекает долину Дели-Камчика, проходит к югу от Белибе и Кемгалика и к северу от Хаджимагале, перейдя чрез Дели-Камчик в 2,5 километрах выше Ченгея; достигает гребня в пункте, лежащем между Текенликом и Айдос-Бреджа, и следует по оному чрез Карнабад-Балкан, Пришевицу-Балкан, Казан-Балкан, к северу от Котла до Демир-Капу. Она продолжается по главной цепи Большого Балкана и следует по всему ее протяжению до вершины Косица.
В этом месте западная граница Румелии оставляет гребень Балкана, спускается к югу между деревнями Пиртоп и Дужанцы, из коих первая остается за Болгарией, а вторая за Восточной Румелией, до ручья Тузлу-Дере, следует по его течению до слияния его с Топольницей, потом по этой реке до слияния ее с Смовскио-Дере близ деревни Петричево, оставляя за Восточной Румелией пространство с радиусом в два километра выше этого соединения, подымается между ручьями Смовскио-Дере и Каменица, следуя по водоразделу, затем на высоте Войньяка поворачивает к юго-западу и достигает в прямом направлении пункта 875 карты австрийского генерального штаба.
Граничная линия пересекает в прямом направлении верхний бассейн ручья Ихтиман-Дере, проходит между Богдиной и Караулой, достигает водораздела бассейнов Искера и Марицы, между Чамурлы и Хаджиларом, следует по этой линии по вершинам Велина Могилы, чрез перевал 531, Змайлицы-Врх, Сумнатицы и примыкает к административной границе Софийского санджака между Сиври-Таш и Чадыр-Тепе.
Граница Румелии отделяется от границы Болгарии у горы Чадыр-Тепе, следуя по водоразделу бассейнов Марицы и ее притоков с одной стороны и Места-Карасу и ее притоков с другой, и берет направления юго-восточное и южное по гребню гор Деспото-Даг к горе Крушова (исходной точке граничной черты Сан-Стефанского договора).
От горы Крушова граница совпадает с границей, определенной Сан-Стефанским договором, т.е. идет по цепи Черных Балкан (Кара-Балкан), по горам Кулаши-Даг, Эшем-Чепеллю, Караколас и Ишиклар, откуда она спускается прямо к юго-востоку на соединение с рекой Ардой, по руслу которой идет до пункта, лежащего близ деревни Ада-Чали, которая остается за Турцией.
От этого пункта граничная линия подымается до гребня Бештепе-Даг, по которому тянется, и спускается, пересекая Марицу, в пункте, лежащем в пяти километрах выше моста Мустафа-Паши; за сим она направляется к северу по водоразделу между Демирханли-Дере и мелкими притоками Марицы до Кюделер-Баира, откуда идет на восток к Сакар-Баиру, потом пересекает долину Тунджи, направляясь к Буюк-Дербенту, оставляя его на севере, так же как и Суджак. Из Буюк-Дербента она идет снова по водоразделу между притоками Тунджи на севере и Марицы на юге, на высоте Кайбилара, который остается за Восточной Румелией, проходит к югу от В.Алмалю между бассейном Марицы на юге и разными речками, впадающими прямо в Черное море, между деревнями Белеврин и Алатли; она следует к северу от Каранлика по гребням Восны и Сувака, по линии, отделяющей воды Дуки от вод Карагач-Су, и примыкает к Черному морю между двумя реками, носящими те же названия.
СТАТЬЯ XV
Е.в. султану предоставляется право заботиться о защите морских и сухопутных границ области, воздвигая укрепления на этих границах и содержа в них войско.
Внутренний порядок охраняется в Восточной Румелии туземной стражей при содействии местной милиции.
При формировании как стражи, так и милиции, коих офицеры назначаются султаном, будет принято во внимание, смотря по местностям, вероисповедание жителей.
Е.и.в. султан обязуется не употреблять в пограничных гарнизонах иррегулярных войск, как-то: башибузуков и черкесов. Регулярные же войска, назначаемые для этой службы, ни в каком случае не будут размещаться по обывательским домам. При переходе чрез область войска эти не будут делать в ней остановок.
СТАТЬЯ XVI
Генерал-губернатору предоставляется право призывать оттоманские войска в случае, если бы внутреннему или внешнему спокойствию области угрожала какая-либо опасность. В данном случае Блистательная Порта обязана поставить в известность представителей держав в Константинополе о принятом ею решении и о причинах, его вызвавших.
СТАТЬЯ XVII
Генерал-губернатор Восточной Румелии будет назначаем Блистательной Портой с согласия держав на пятигодичный срок.
СТАТЬЯ XVIII
Немедленно после обмена ратификаций настоящего трактата будет назначена Европейская комиссия для разработки совместно с Портой Оттоманской устройства Восточной Румелии. На комиссии этой будет лежать обязанность определить, в трехмесячный срок, круг власти и атрибуты генерал-губернатора, а также образ административного, судебного и финансового управления области, принимая в основу его различные узаконения о вилайетах и предложения, внесенные в восьмое заседание Константинопольской конференции.
Собрание постановлений относительно Восточной Румелии послужит содержанием для императорского фирмана, который будет обнародован Блистательной Портой и сообщен ею державам.
СТАТЬЯ XIX
На Европейскую комиссию будет возложена обязанность заведывать вместе с Блистательной Портой финансами области впредь до окончательного устройства новой организации.
СТАТЬЯ XX
Трактаты, конвенции и международные соглашения, какого бы они ни были свойства, заключенные или имеющие быть заключенными между Портой и иностранными державами, будут применяться в Восточной Румелии, как и во всей Оттоманской империи. Льготы и привилегии, предоставленные иностранцам, к какому бы состоянию они ни принадлежали, будут уважаемы в этой провинции. Блистательная Порта принимает обязательство наблюдать в этой области над исполнением общих законов империи относительно религиозной свободы в применении ко всем вероисповеданиям.
СТАТЬЯ XXI
Права и обязательства Блистательной Порты по отношению к железным дорогам в Восточной Румелии остаются неизменными.
СТАТЬЯ XXII
Русский оккупационный корпус в Болгарии и Восточной Румелии будет состоять из шести пехотных и двух кавалерийских дивизий и не превзойдет 50.000 человек. Он будет содержаться на счет занимаемой им страны. Оккупационные войска сохранят сообщения с Россией не только чрез Румынию, в силу соглашения, имеющего быть заключенным между обоими государствами, но и чрез черноморские порты Варну и Бургас, в которых им предоставлено будет право устроить, на все продолжение занятия, необходимые склады.
Срок занятия Восточной Румелии и Болгарии императорскими российскими войсками определяется в девять месяцев со дня обмена ратификаций настоящего трактата.
Императорское российское правительство обязуется окончить в последующий трехмесячный срок проведение своих войск чрез Румынию и совершенное очищение этого княжества.
СТАТЬЯ XXIII
Блистательная Порта обязуется ввести добросовестно на острове Крите органический устав 1868 г., с изменениями, которые будут признаны справедливыми.
Подобные же уставы, примененные к местным потребностям, за исключением, однако, из них льгот в податях, предоставленных Криту, будут также введены и в других частях Европейской Турции, для коих особое административное устройство не было предусмотрено настоящим трактатом.
Разработка подробностей этих новых уставов будет поручена Блистательной Портой в каждой области особым комиссиям, в коих туземное население получит широкое участие.
Проекты организаций, которые будут результатом этих трудов, будут представлены на рассмотрение Блистательной Порты.
Прежде обнародования распоряжений, которыми они будут введены в действие, Блистательная Порта посоветуется с Европейской комиссией, назначенной для Восточной Румелии.
СТАТЬЯ XXIV
В тех случаях, когда между Блистательной Портой и Грецией не последует соглашения относительно исправления границ, указанного в тринадцатом протоколе Берлинского конгресса, Германия, Австро-Венгрия, Франция, Великобритания, Италия и Россия предоставляют себе предложить обеим сторонам свое посредничество для облегчения переговоров.
СТАТЬЯ XXV
Провинции Босния и Герцеговина будут заняты и управляемы Австро-Венгрией. Австро-венгерское правительство, не желая принять на себя управление Новибазарским санджаком, простирающимся между Сербией и Черногорией, по направлению на юго-восток за Митровицу, оттоманское управление останется в нем в действии попрежнему. Но для того, чтобы обеспечить существование нового политического строя, а также свободу и безопасность путей сообщения, Австро-Венгрия предоставляет себе право содержать гарнизоны, а также иметь дороги военные и торговые на всем протяжении этой части прежнего боснийского вилайета.
С этой целью правительства Австро-Венгрии и Турции предоставляют себе условиться о подробностях.
СТАТЬЯ XXVI
Независимость Черногории признается Блистательной Портой и всеми теми высокими договаривающимися сторонами, которые еще ее не признавали.
СТАТЬЯ XXVII
Высокие договаривающиеся стороны условились о следующем:
В Черногории различие в религиозных верованиях и исповеданиях не может послужить поводом к исключению кого-либо или непризнанию за кем-либо правоспособности во всем том, что относится до пользования правами гражданскими и политическими, доступа к публичным должностям, служебным занятиям и отличиям, или до отправления различных свободных занятий и ремесл, в какой бы то местности ни было. Всем черногорским уроженцам, а равно и иностранцам, обеспечивается свобода и внешнее отправление всякого богослужения; не могут быть делаемы также какие-либо стеснения в иерархическом устройстве различных религиозных обществ и в сношениях их с их духовными главами.
СТАТЬЯ XXVIII
Новые границы Черногории определены следующим образом:
Граничная черта, начиная от Илинобрдо к северу от Клобука, спускается по Требиньчице к Гранчарево, которое остается за Герцеговиной, потом поднимается вверх по течению этой реки до пункта, находящегося в расстоянии одного километра ниже слияния Чепелицы, и оттуда достигает, по кратчайшей линии, высот, окаймляющих Требиньчицу. Далее она направляется к Пилатову, оставляя эту деревню за Черногорией, тянется по высотам в северном направлении, по возможности не удаляясь больше чем на 6 километров от дороги Билек-Корито-Гацко, до перевала, находящегося между Сомина-Планиной и горой Чурило; оттуда она идет на восток чрез Вратковичи, оставляя эту деревню за Герцеговиной, до горы Орлин. От этого места граница, оставляя Равно Черногории, направляется прямо на северо-восток, переходя чрез вершины Лебершника и Волуяка, потом спускается по кратчайшей линии на Пиву, пересекает ее и примыкает к р. Таре, пройдя между Церквицей и Недвиной. От этого пункта она поднимается вверх по Таре до Мойковца, откуда тянется по гребню горного отрога до Шишкоезеро. От этой местности она сливается с прежней границей до дер. Шекуляре. Отсюда новая граница направляется по гребням Мокрой-Планины, оставляя за Черногорией деревню Мокра, и достигает пункта 2166 карты австрийского генерального штаба, следуя по главной цепи и по водоразделу между Лимом с одной стороны и Дрином, а также Циевной (Зем) с другой.
Далее пограничная черта сливается с существующей ныне границею между племенем Кучей - Дрекаловичей с одной стороны, Кучкой-Крайной и племенами Клементи и Груди с другой, до равнины Подгорицкой, откуда она направляется на Плавницу, оставляя за Албанией племена Клементи, Груди и Хоти.
Отсюда новая граница пересекает озеро близ островка Горица-Топал и от Горица-Топал достигает по прямому направлению вершины гребня, откуда направляется по водоразделу между Мегуред и Калимед, оставляя Марковичь за Черногорией и примыкая к Адриатическому морю в В.Кручи.
На северо-западе границу образует линия, идущая от берега между деревнями Шушаны и Зубцы и примыкающая к крайнему юго-восточному пункту нынешней границы Черногории на Вршута-Планине.
СТАТЬЯ XXIX
Антивари и его территория присоединяются к Черногории на следующих условиях:
Местности, лежащие к югу от этой территории, согласно вышеизложенному разграничению, до р. Бояны, включая Дульциньо, будут возвращены Турции.
Община Спицы до северной границы территории, обозначенной в подробном описании границ, будет включена в состав Далмации.
Черногории предоставляется полная свобода судоходства по р. Бояне. Никакие укрепления не будут воздвигаемы на протяжении этой реки, за исключением необходимых для местной защиты Скутарской крепости, каковые не могут простираться далее шести километров расстояния от этого города.
Черногория не может иметь ни военных судов, ни военного флага.
Порт Антивари и все вообще воды Черногории останутся закрытыми для военных судов всех наций.
Укрепления, находящиеся между озерами и прибрежьем, на черногорской территории, будут срыты, и никакие новые не могут быть возводимы в этой черте.
Полицейский надзор, морской и санитарный, как в Антивари, так и вдоль всего черногорского побережья, будет производить Австро-Венгрия, посредством легких сторожевых судов.
Черногория введет у себя действующие ныне в Далмации морские узаконения, Австро-Венгрия, с своей стороны, обязуется оказывать, чрез своих консулов, покровительство черногорскому торговому флагу.
Черногория должна войти в соглашение с Австро-Венгрией касательно права постройки и содержания дороги и рельсового пути чрез новую черногорскую территорию.
Полная свобода сообщений будет обеспечена на этих путях.
СТАТЬЯ XXX
Мусульмане и другие лица, владеющие недвижимой собственностью в местностях, присоединенных к Черногории, которые пожелали бы поселиться вне княжества, могут сохранить за собой свои недвижимости, отдавая их в аренду или управляя ими при посредстве других лиц.
Ни у кого не может быть отчуждена недвижимая собственность иначе, как законным порядком, ради общественной пользы, и за предварительное вознаграждение.
На Турецко-Черногорскую комиссию будет возложено окончательное устройство в трехлетний срок всех дел, касающихся порядка отчуждения, эксплоатации и пользования, за счет Блистательной Порты, имуществ, принадлежащих государству, богоугодным учреждениям (вакуф), а также разрешение вопросов, касающихся интересов частных лиц, могущих быть затронутыми в помянутых делах.
СТАТЬЯ XXXI
Княжество Черногория войдет в прямое соглашение с Блистательной Портой, касательно назначения черногорских агентов в Константинополь и в другие местности Оттоманской империи, где это будет признано необходимым.
Черногорцы, путешествующие или пребывающие в Оттоманской империи, будут подчинены турецким законам и властям, согласно общим принципам международного права и обычаям, установившимся относительно черногорцев.
СТАТЬЯ XXXII
Черногорские войска будут обязаны очистить в двадцатидневный срок, со дня обмена ратификаций настоящего трактата, или же прежде, буде возможно, территорию, занимаемую ими ныне вне новых пределов княжества.
Оттоманские войска очистят уступленные Черногории территории в тот же двадцатидневный срок. Им, однакоже, будет дан дополнительный пятнадцатидневный срок как для очищения укрепленных мест и вывоза оттуда продовольственных и боевых запасов, так и для составления описи снарядов и предметов, не могущих быть немедленно вывезенными.
СТАТЬЯ XXXIII
Так как Черногория обязана нести на себе часть оттоманского государственного долга за новые территории, присужденные ей мирным трактатом, то представители держав в Константинополе определят, вместе с Оттоманской Портой, размер этой части на справедливом основании.
СТАТЬЯ XXXIV
Высокие договаривающиеся стороны признают независимость Сербского княжества при условиях, изложенных в нижеследующей статье.
СТАТЬЯ XXXV
В Сербии различие в религиозных верованиях и исповеданиях не может послужить поводом к исключению кого-либо или непризнанию за кем-либо правоспособности во всем том, что относится до пользования правами гражданскими и политическими, доступа к публичным должностям, служебным занятиям и отличиям или до отправления различных свободных занятий и ремесл, в какой бы то ни было местности.
Свобода и внешнее отправление всякого богослужения обеспечиваются как за всеми сербскими уроженцами, так и за иностранцами, и никакие стеснения не могут быть делаемы в иерархическом устройстве различных религиозных общин и в сношениях их с их духовными главами.
СТАТЬЯ XXXVI
Сербия получает территории, заключающиеся в нижеследующих границах:
Новая граница следует по нынешней пограничной черте, подымаясь вверх по руслу Дрины от слияния ее с Савой, и оставляя за Княжеством Малый Зворник и Сахар, и продолжается вдоль прежней границы Сербии до Капаоника, от которого отделяется на вершине Канилуга. Оттуда она идет сначала вдоль западной границы Нишского санджака по южному отрогу Капаоника, по гребням Марицы и Мрдар-Планины, образующим водораздел бассейнов Ибара и Ситницы с одной стороны и Топлицы с другой, оставляя Преполак за Турцией.
Затем, она поворачивает к югу по водоразделу Брвеницы и Медведжи, оставляя весь бассейн Медведжи за Сербией; идет по хребту Гольяк Планины, образующему водораздел между Крива-Риекой с одной стороны и Польяницей, Ветерницей и Моравой с другой, до вершины Польяницы. Потом она направляется по отрогу Карпина-Планина до слияния Коинской с Моравой, переходит эту реку, подымается по водоразделу между ручьем Коинска и ручьем, впадающим в Мораву близ Нерадовца, и достигает Планины св.Ильи выше Трговишты. Отсюда она идет по гребню св.Ильи до горы Ключ и, пройдя чрез означенные на карте пункты 1516 и 1547 и чрез Бабину Гору, примыкает к горе Черный Врх.
Начиная от горы Черный Врх, новая пограничная черта сливается с пограничной чертой Болгарии, а именно:
От горы Черный Врх граница следует по водоразделу между Струмой и Моравой, по вершинам Стрешера, Вилоголо и Мешид-Планины чрез Гачину, Чрна Траву, Даркосвку, Драйницу План и чрез Дешкани Кладанец, достигает водораздела Верхней Суковы и Моравы, идет прямо на Стол и, спускаясь оттуда, пересекает дорогу из Софии в Пирот; в расстоянии 1000 метров к северо-западу от деревни Сегуша, подымается потом по прямой линии на Видлич-Планину, и оттуда на гору Радочину в цепи гор Коджа-Балкан, оставляя за Сербией деревню Дойкинчи, а за Болгарией - деревню Сенакос.
От вершины горы Радочина, граница направляется к северо-западу по гребню Балканских гор чрез Ципровец-Балкан и Стару-Планину до прежней восточной границы Сербского княжества, возле Кулы Смилиова Чука и оттуда этой же границей до Дуная, к которому она примыкает у Раковицы.
СТАТЬЯ XXXVII
Впредь до заключения новых соглашений в Сербии никаких изменений не последует в ныне существующих условиях коммерческих сношений княжества с иностранными государствами.
Никакой транзитной пошлины не будет взиматься с товаров, провозимых чрез Сербию.
Льготы и привилегии иностранных подданных, равно как и права консульской юрисдикции и покровительства останутся, как они ныне существуют, в полной силе, пока не будут изменены с общего согласия княжества и заинтересованных держав.
СТАТЬЯ XXXVIII
Княжество Сербия заступает, в соответственной доле, Блистательную Порту в обязательствах, принятых ею как относительно Австро-Венгрии, так и относительно Общества эксплоатации железных дорог Европейской Турции по окончанию, соединению, а также по эксплоатации железнодорожных линий, имеющих быть проведенными на вновь приобретенной княжеством территории.
Необходимые для разрешения этих вопросов конвенции будут заключены немедленно по подписании настоящего трактата между Австро-Венгрией, Сербией и княжеством Болгарии в границах его компетентности.
СТАТЬЯ XXXIX
Мусульмане, владеющие недвижимой собственностью в присоединенных к Сербии территориях и, которые пожелали бы избрать местожительство вне княжества, будут иметь право сохранить в княжестве свои недвижимые имущества, отдавая их в аренду, или же поручая управление их другим лицам.
На Турецко-Сербскую комиссию будет возложено окончательное устройство, в определенный срок, всех дел, касающихся порядка отчуждения, эксплоатации или пользования за счет Блистательной Порты имуществ, принадлежащих государству и богоугодным учреждениям (вакуф), а также разрешение вопросов, касающихся интересов частных лиц, могущих быть затронутыми в этих делах.
СТАТЬЯ XL
До заключения трактата между Турцией и Сербией, сербские подданные, путешествующие или пребывающие в Турецкой империи, будут пользоваться правами согласно основным началам международного права.
СТАТЬЯ ХLI
Сербские войска будут обязаны очистить в пятнадцатидневный срок со дня обмена ратификаций настоящего трактата местности, не включенные в новые границы княжества.
Оттоманские войска очистят в тот же пятнадцатидневный срок территории, уступленные Сербии. Им будет, однакоже, дан дополнительный пятнадцатидневный срок, как для очищения укрепленных мест и вывоза оттуда продовольственных и боевых запасов, так и для составления описи снарядов и предметов, не могущих быть немедленно вывезенными.
СТАТЬЯ ХLII
Так как Сербия обязана нести на себе часть оттоманского государственного долга за новые территории, присужденные ей настоящим трактатом, то представители держав в Константинополе, вместе с Блистательной Портой, определят размер этой части на справедливых основаниях.
СТАТЬЯ ХLIII
Высокие договаривающиеся стороны признают независимость Румынии при условиях, изложенных в двух нижеследующих статьях.
СТАТЬЯ ХLIV
В Румынии различие религиозных верований и исповеданий не может послужить поводом к исключению кого-либо, или непризнанию за кем-либо правоспособности во всем том, что относится до пользования правами гражданскими и политическими, доступа к публичным должностям, служебным занятиям и отличиям, или до отправления различных свободных занятий и ремесл в какой бы то ни было местности.
Свобода и внешнее отправление всякого богослужения обеспечиваются как за всеми уроженцами румынского государства, так и за иностранцами, и никакие стеснения не могут быть делаемы в иерархическом устройстве различных религиозных общин и в сношениях их с их духовными главами.
Подданные всех держав, торгующие и другие, будут пользоваться в Румынии, без различия вероисповеданий, полным равенством.
СТАТЬЯ ХLV
Княжество Румыния уступает обратно е.в. императору всероссийскому часть Бессарабской территории, отошедшей от России по Парижскому трактату 1856 г., ограниченную с запада руслом Прута, с юга руслом Килийского рукава и устьем Старого Стамбула.
СТАТЬЯ ХLVI
Острова, составляющие дельту Дуная, а также остров Змеиный, Тульчинский санджак, вмещающий округа (казы) Килию, Сулину, Махмудие, Исакчу, Тульчу, Мачин, Бабадаг, Гирсово, Кюстендже, Меджидие присоединяются к Румынии. Княжество, кроме того, получает территорию, лежащую на юг от Добруджи до черты, начинающейся к востоку от Силистрии и оканчивающейся у Черного моря, к югу от Мангалии.
Очертание границы будет определено на месте Европейской комиссией, установленной для разграничения Болгарии.
СТАТЬЯ ХLVII
Вопрос о разделе вод и рыбных ловлях будет предложен посредничеству Европейской Дунайской комиссии.
СТАТЬЯ XLVIII
Никакая транзитная пошлина не будет взимаема в Румынии с товаров, провозимых чрез княжество.
СТАТЬЯ XLIX
Конвенции могут быть заключаемы Румынией для установления привилегий и круга действий консулов в деле оказывания ими покровительства в княжестве. Приобретенные права останутся в силе, пока не будут изменены по общему согласию княжества с заинтересованными сторонами.
СТАТЬЯ L
До заключения трактата между Турцией и Румынией, устанавливающего привилегии и круг действий консулов, румынские подданные, путешествующие или пребывающие в Оттоманской империи, и оттоманские подданные, путешествующие или пребывающие в Румынии, будут пользоваться правами, обеспеченными за подданными прочих держав.
СТАТЬЯ LI
Во всем, что касается общественных работ и других предприятий того же рода, Румыния, на всей уступленной ей территории, заступит Блистательную Порту в ее правах и обязанностях.
СТАТЬЯ LII
Для увеличения гарантий, обеспечивающих свободу судоходства по Дунаю, за которой признается общеевропейский интерес, высокие договаривающиеся стороны постановляют, что все крепости и укрепления по течению реки от Железных Ворот до ее устьев будут срыты и что новых возводимо не будет. Никакое военное судно не может впредь плавать по Дунаю вниз от Железных Ворот, за исключением легких судов, предназначаемых для речной полиции и таможенной службы. Стасьонеры держав в устьях Дуная могут, однако, подниматься до Галаца.
СТАТЬЯ LIII
Европейская Дунайская комиссия, в коей Румыния будет иметь представителя, сохраняет свой круг действий, который отныне распространяется до Галаца, при полной независимости от территориальных властей. Все договоры, соглашения, акты и постановления, касательно ее прав, привилегий, преимуществ и обязательств подтверждаются.
СТАТЬЯ LIV
За год до истечения срока, определенного для деятельности Европейской комиссии, державы войдут в соглашение о продолжении ее полномочий или об изменениях, которые они признают необходимым сделать.
СТАТЬЯ LV
Правила о судоходстве, речной полиции и надзоре от Железных Ворот до Галаца будут выработаны Европейской комиссией, при содействии делегатов прибрежных государств, и будут согласованы с теми, которые были или будут изданы для участка реки вниз от Галаца.
СТАТЬЯ LVI
Европейская Дунайская комиссия войдет, с кем следует, в соглашение, для обеспечения содержания маяка на Змеином острове.
СТАТЬЯ LVII
Выполнение работ к устранению препятствий, которые представляют судоходству Железные Ворота и пороги, поручается Австро-Венгрии. Прибрежные государства этой части реки окажут все облегчения, которые могут потребоваться для успеха работ.
Постановления VI статьи Лондонского договора 13-го марта 1871 года, касательно права взимания временной таксы для покрытия расходов по выполнению вышеозначенных работ, остаются в силе в пользу Австро-Венгрии.
СТАТЬЯ LVIII
Блистательная Порта уступает Российской империи в Азии территории Ардагана, Карса и Батума, с портом последнего, равно как и все территории, заключающиеся между прежней русско-турецкой границей и следующей пограничной чертой.
Новая граница, направляясь от Черного моря, согласно пограничной линии, определенной Сан-Стефанским договором, до пункта к северо-западу от Хорды и к югу от Артвина, продолжается по прямой линии до реки Чоруха, пересекает эту реку и проходит к востоку от Ашмишена, следуя по прямой линии к югу, на соединение с русской границей, обозначенной в Сан-Стефанском договоре, в пункте на юг от Наримана, оставляя город Ольти за Россией. От пункта, обозначенного близ Наримана, граница поворачивает к востоку, проходит чрез Тебренек, остающийся за Россией, и доходит до Пенек-Чая.
Она идет по этой реке до Бардуза, потом направляется к югу, оставляя Бардуз и Ионикиой за Россией. От пункта, находящегося на запад от деревни Карауган, граница направляется на Меджингерт, продолжается по прямому направлению до вершины горы Кассадаг и следует по водоразделу притоков Аракса на севере и Мурад-Су на юге до прежней русской границы.
СТАТЬЯ LIX
Е.в. император всероссийский объявляет, что его намерение - сделать Батум порто-франко по преимуществу коммерческим.
СТАТЬЯ LX
Долина Алашкерта и город Баязет, уступленные России статьей XIX Сан-Стефанского договора, возвращаются Турции.
Блистательная Порта уступает Персии город и территорию Котур соответственно тому, как она была определена смешанной англо-русской комиссией по турецко-персидскому разграничению.
СТАТЬЯ LХ1
Блистательная Порта обязуется осуществить, без дальнейшего замедления, улучшения и реформы, вызываемые местными потребностями в областях, населенных армянами, и обеспечить их безопасность от черкесов и курдов. Она будет периодически сообщать о мерах, принятых ею для этой цели, державам, которые будут наблюдать за их применением.
СТАТЬЯ LXII
Так как Блистательная Порта выразила твердое намерение соблюдать принцип религиозной свободы в самом широком смысле, то договаривающиеся стороны принимают к сведению это добровольное заявление.
Ни в какой части Оттоманской империи различие вероисповедания не может подавать повода к исключению кого-либо или непризнанию за кем-либо правоспособности во всем том, что относится до пользования гражданскими и политическими правами, доступа к публичным должностям, служебным занятиям и отличиям, или до отправления различных свободных занятий и ремесл.
Все будут допускаемы, без различия вероисповеданий, свидетельствовать в судах.
Свобода и внешние отправления всякого богослужения обеспечиваются за всеми, и никакие стеснения не могут быть делаемы в иерархическом устройстве различных религиозных общин и в сношениях их с их духовными главами.
Духовные лица, паломники и иноки всех наций, путешествующие в Европейской или Азиатской Турции, будут пользоваться одинаковыми правами, преимуществами и привилегиями.
Право официального покровительства признается за дипломатическими и консульскими агентами держав в Турции, как по отношению вышепоименованных лиц, так и их учреждений духовных, благотворительных и других на Святых местах и в других местностях.
Права, предоставленные Франции, строго сохраняются за ней и, само собою разумеется, что status quo на Святых местах не может подвергнуться никакому нарушению.
Иноки Афонской горы, из какой бы они ни были страны, сохраняют свои имущества и будут пользоваться без всяких исключений полным равенством прав и преимуществ.
СТАТЬЯ LXIII
Парижский трактат 30-го марта 1856 г., а также Лондонский договор 13-го марта 1871 г. сохраняют свою силу во всех тех постановлениях, которые не отменены или не изменены вышеприведенными статьями.
СТАТЬЯ LXIV
Настоящий трактат будет ратификован и обмен ратификацией последует в Берлине в трехнедельный срок, а буде возможно, и ранее.
В силу чего все уполномоченные подписали его, с приложением герба своих печатей.
В Берлине, 13-го июля 1878 года.
ПОДПИСАЛИ:
ГОРЧАКОВ [Россия]
ШУВАЛОВ [Россия]
П.УБРИ [Россия]
ф.-БИСМАРК [Германия]
Б.БЮЛОВ [Германия]
ГОГЕНЛОЭ [Германия]
АНДРАШИ [Австро-Венгрия]
КАРОЛЬИ [Австро-Венгрия]
ХЕЙМЕРЛЕ [Австро-Венгрия]
ВАДДИНГТОН [Франция]
СЕН-ВАЛЬЕ [Франция]
И.ДЕПРЕ [Франция]
БИКОНСФИЛЬД [Великобритания]
САЛИСБЮРИ [Великобритания]
ОДО РОССЕЛЬ [Великобритания]
Л.КОРТИ [Италия]
ЛОНЕЙ [Италия]
АЛ.КАРАТЕОДОРИ [Турция]
МЕГЕМЕД-АЛИ [Турция] v САДУЛЛА [Турция]
* См. подписи уполномоченных.
Выверено по изданию: Сборник договоров России с другими государствами. 1856-1917. М., Гос.изд-во полит.литературы, 1952.
Публикации
Всички коментари
